Назидательное чтение для детей пубертатного возраста (на турнир)
Королевской чете с наинижайшим поклоном
Был полдень. Примерно середина двадцать первого века. На самой окраине Суперновой Москвы, километрах примерно в четырехстах от ея центра, стояла богом забытая халупа. Ну, как халупа - всего-то пять комнат и два санузла, гектар огорода и гараж на три машиноместа. Скромно, конечно, но жить можно. Опять же, на чей вкус.
Жили в той халупе старик со старухою. Но это с чьей точки зрения. Вообще-то, старику тридцатник в тот год стукнул, а старуха даже и помладше была, но ребятня окрестная к ним обращалась не иначе, как "бабушка" да "дедушка". Да и не мудрено: оба седые, сгорбленные, старуха-то даже и с палочкой.
И вот однажды налетела страшная гроза: огород градом побило, щиты рекламные сами упали и забор повалили, Москва в пробках встала. Ближе к вечеру старик услыхал звонок домофона. Оказалось - страховой агент, до нитки промокший, на ночлег просится.
Ну, старик незлобивый был, дверь открыл. Агента на кухню провел, за стол усадил, знакомиться стали. "Серега - Никита".
Глядел агент Никита на деда Серегу и диву давался. Дед Серега по кухне на электрическом кресле ездил, на кнопки нажимал. Нажмет одну - кресло газу дает и вокруг плиты пируэт выписывает. Нажмет другую - кофеварка шипеть начинает. Нажмет третью - тарелки из шкафчика выпрыгивают, на лету яичницу принимают и на стол приземляются.
Поинтересовался Никита осторожно, почто Серега в кресле перемещается, неужто инвалид. Оказалось, нет, просто ходить не хочется Сереге, ноги переставлять. Гораздо прикольнее в кресле разъезжать. Да и готовить Серега не любит, даже чай заварить - и то лень. Вот и наизобретал он всяких штучек, чтобы самому ничего не делать. С кресла третий год не встает.
- А что жена поделывает? - не унимался Никита.
- А что жена, - удивился дед Серега. - Жена как жена. Сейчас спрошу, что поделывает. - Подкатил Серега к ноутбуку, в Сеть вошел, в почту и письмецо двумя пальцами натюкал: "Катька, подь на кухню, у нас гости".
"Вот это да, - подумал Никита. - Муж с женой, живя в одном доме, почтой переписываются".
Вошла Катерина. В одном ухе наушник, смартфон подмышкой. Рукой за стенку держится. От слабости.
- Чего, Серег, - спросила, - прогу какую вырубило? Сейчас переинсталлирую.
- Программистка она у меня, - Серега с умилением объяснил.
Глядел на них Никита, глядел и спрашивает:
- А детишки-то есть?
Какие детишки? Не понимают его супруги.
- Детишек ведь аист приносит, - предположила Катерина.
- Не, детишек в "Озоне" заказывают - сказал Серега. - С доставкой. Но нам-то зачем? Мы уже старые.
Глядел на них Никита, глядел и думал: "Эх вы, программисты и юзеры! Совсем в виртуале потерялись. Ну, ничего, я это дело поправлю. Волшебник я или нет?"
Ближе к полуночи гроза утихла. Катерина к тому времени ушла в "Одноклассниках" переписываться, а дед Серега вовсю в "Варкрафт" рубился. Как Никита ушел, никто и не заметил.
Зато заметил Серега, что игра ему... надоела, что ли? Поднял он голову, огляделся, плечи расправил. Захотелось с кресла встать. Катерину увидеть. Что за чушь? Зачем ему среди ночи старуху свою видеть?
Но какая-то сила увлекла его. Поднялся Серега, помолодевшим себя ощутил. Взглянул по сторонам, хлопнул крышкой ноутбука. Прошел в спальню. Катерина, без горба и без палочки, у зеркала стояла, косу распустила, блики от ночника в волосах играли.
- Катя, - прошептал Серега. - Какая ты у меня красивая!
Обомлела Катя, потому как никогда слов таких от него не слыхала. Ведь и до свадьбы, и во время свадьбы, и после нее оба исключительно в Интернете жили, друг друга не видя.
- Сереженька! Да ты какой-то совсем другой!
Подбежала к нему Катерина, обняла за шею крепко-крепко и поцеловала. И понял Серега, что кнопки кнопками, а ничего слаще ее теплой кожи нет на свете. И ресницы ее, и губы, и ямочки на щеках, и грудь ее мягкая, и живот прохладный, а уж то, что дальше...
Очнулся Серега под утро, глаза раскрыл, первая мысль: "Как Катя? Спит..." А ведь раньше-то было: "На каком уровне меня сбили?"
И захотелось ему кофе любимой заварить, чтобы от запаха дивного она проснулась. И непременно самому, в медной турочке и на газу, а не в кофеварке заграничной.
И проснулась Катя, с закрытыми глазами аромат кофе втянула и произнесла слова волшебные:
- Люблю тебя, Сереженька! И чувствую, что будет у нас маленький".
Рабочий, медик ли, прораб ли -
Одним недугом сражены -
Идут простые, словно грабли,
России хмурые сыны.
В ларьке чудовищная баба
Дает "Молдавского" прорабу.
Смиряя свистопляску рук,
Он выпил, скорчился - и вдруг
Над табором советской власти
Легко взмывает и летит,
Печальным демоном глядит
И алчет африканской страсти.
Есть, правда, трезвенники, но
Они, как правило, говно.
Алкоголизм, хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно.
Мы все от мала до велика
Лакали разное вино.
Оно прелестную свободу
Сулит великому народу.
И я, задумчивый поэт,
Прилежно целых девять лет
От одиночества и злости
Искал спасения в вине,
До той поры, когда ко мне
Наведываться стали в гости
Вампиры в рыбьей чешуе
И чертенята на свинье.
Прощай, хранительница дружбы
И саботажница любви!
Благодарю тебя за службу
Да и за пакости твои.
Я ль за тобой не волочился,
Сходился, ссорился, лечился
И вылечился наконец.
Веди другого под венец
(Молодоженам честь и место),
Форси в стеклянном пиджаке.
Последний раз к твоей руке
Прильну, стыдливая невеста,
Всплакну и брошу на шарап.
Будь с ней поласковей, прораб.
1979
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
