На переходе перед магазином у меня, как всегда, произошло ЧП – оторвалась ручка у сумки. И если бы не молодой человек, который тоже переходил дорогу, пришлось бы ползать по перекрестку, собирая свое добро. Парень невероятно ловко сумел подхватить мою сумку практически у земли, заботливо отряхнул, сдул несуществующие пылинки и с вежливой улыбкой протянул законной хозяйке. Я невольно залюбовалась им, даже подумала: «вот бы в зятья его». Вспомнилось, что моя бабушка обожает именно таких юношей: никаких тебе джинсов с кроссовками да лохматой нечесаной головы, а исключительно модный костюм, обязательный атрибут – галстук, дорогой парфюм, стильная стрижка и превосходные манеры. Была бы она сейчас рядом, начала бы сватать правнучку, расхваливать ее достоинства и пытаться всучить номер телефона. Я невольно проводила парня взглядом – он как раз пропускал одну за другой бабушек перед входом в магазин. А почему бы и нет? Может, мне попробовать выступить в роли свахи? Такого жениха грех упустить. Я заспешила к торговому заведению.
Парень уже стоял в очереди в отделе кулинарии. «Холостой, раз берет готовые блюда – это хорошо», – удовлетворенно отметила я про себя и незаметно пристроилась за ним. Пока двигались вдоль витрины с салатами да всевозможными мясными блюдами, я производила разведку, принюхиваясь и определяя марку мужских духов возможного родственника. Пыталась рассмотреть часы – по ним ведь вполне можно узнать примерный уровень дохода человека. Я так увлеклась, что не сразу сообразила, что «будущий зять» с кем-то спорит.
– Куда прёте без очереди? Вы здесь не стояли, я вас не видел! Понаедут тут всякие! – визгливо, словно торговка на рынке, кричал молодой человек на подвыпившего мужичка. Кроме презрения в его взгляде да лютой ненависти, не было больше ничего – как будто там, на дороге, был иной человек…
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
