Никогда не задумывалась, откуда у меня стойкая нелюбовь к железной дороге. Вокзалы я просто ненавижу: шум, гам, толкотня, громовые раскаты объявлений, визгливые крики носильщиков и тюки, тюки, тюки вперемешку с чемоданами, сумками, рюкзаками да коробками. И, как фон – измученные лица пассажиров.
Недавно я встречала родственников. Опаздывала: в Москве с приходом весны начались жуткие «пробки» на дорогах. Теперь до октября самый удобный и надежный вид транспорта – метро. Я просто забыла про время года.
Буквально влетаю в здание вокзала и останавливаюсь, ошарашенная голосом Юрия Визбора:
И «поплыла», позабыв про то, для чего собственно приехала сюда. Меня толкали, кто-то ругался, мужской голос веско процедил нечто отнюдь не литературное. Я отошла в сторону и прислонилась к стене.
Мы не всегда умеем контролировать и сдерживать свои эмоции. Слова Визбора, сама мелодия, его голос – все вместе всколыхнули пласты памяти, вытащив на поверхность давно забытую историю школьной подруги.
Про Димку говорили – «Наш Визбор». Он действительно был внешне похож на певца. Пел, подражая барду, копировал манеры кумира. Его любили и обожали все. Но Дима любил только одну: гордую и неприступную глупую девчонку, которая боялась сознаться, что тоже любит его. Дима был из интеллигентной семьи, в которой уважение к женщине прививалось с пеленок. А Соня состояла сплошь из комплексов и страхов, над ее восприятием мира тщательно поработал отчим, изнасиловав падчерицу в день совершеннолетия. Подруга ушла в себя и замкнулась, тайна была доверена лишь мне. Так они и любили друг друга на расстоянии, не позволяя дружеским чувствам перерасти в нечто большее. Оба не решались сделать первый шаг, надеясь на другого. Оба знали и чувствовали о взаимных симпатиях, но ничего не меняли в своей жизни.
А потом Соня уезжала на учебу в другой город. И Дима впервые решился открыто заявить о своих чувствах. Они сидели на скамейке в самом конце перрона. Она плакала и лишь смотрела печальными широко открытыми глазами и знала, что это первое свидание на вокзале есть их последняя встреча. А он пел голосом Визбора:
«И кто-то вновь вернется,
Полсвета исходив.
Волна на берег рвется
Припасть к его груди».
Я отогнала грустное видение из прошлого, отчетливо поняв, почему не люблю вокзалы. За разлуку.
Как грустно, действительно...
Хотя для меня вокзалы - это и грусть, и радость, и ожидание чего-то неизвестного, и какая-то незримая связь с чем-то далёким, но уже почти осязаемым...
ой, не знаю, не знаю...
у меня стойкая ассоциация с разлукой)))
и ничего поделать не могу (поет)
Но вокзалы - это и встречи!
конечно, куда же без них?:)
я за свою жизнь столько напровожалась-навстречалась)))))
была у меня история, когда за одну поездку я встретилась сразу с несколькими дорогими людьми (между прочим, с этого сайта), дорога была длинной в 3,5 дня. Умаялась я в поезде - жуть, но встречи с девочками в разных городах по пути следования сгладили обычное плохое впечатление от поездов)))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,
в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,
в сумеречном воздухе исчезающие небеса?
Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьев
и негромко шумят, и негромко шумят в белесой траве.
Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы с красными гребнями,
маленькие ладони, поднятые к мокрой листве?
"Проплывают облака, проплывают облака и гаснут..." -
это дети поют и поют, черные ветви шумят,
голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,
в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.
Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,
улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.
"Проплывают облака..." - это дети поют ночью, ночью,
от травы до вершин все - биение, все - дрожание голосов.
Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,
привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несем,
среди черных ветвей облака с голосами, с любовью...
"Проплывают облака..." - это дети поют обо всем.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса,
возле узких вершин в новых сумерках на мгновение
видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?
Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей.
Где-то льется вода, только плакать и петь, вдоль осенних оград,
все рыдать и рыдать, и смотреть все вверх, быть ребенком ночью,
и смотреть все вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.
Где-то льется вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,
в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.
Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,
только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.
1961
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.