Сегодня утром, находясь ещё и ещё в сладком таком …полусне, я вдруг заплакал крупными и … вполне крокодиловыми слезами.
…Сначала, даже и не понял почему.
Осознание пришло потом, когда окончательно пришёл в себя и…
Пронзило!!!
Бедный мой, бедный, солнышко наше всеобъемлющее, милый мой, Александр Сергеевич! Ну, не знал он, не знал и, к тому же, даже и предположить не мог, что в русской поэзии НЕЛЬЗЯ применять глагольные рифмы…
И если кто и посмел, то такого, тут же, на этом самом месте, к ногтю, и… За-дери-банят, разнесут в клочья, подвергнув всеобщему и полному осмеянию и остракизму…
Бедный, бедный мой гений!
Ну, как же это случилось, что…
Не знал он…
Не знал.
Не знал!
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
