старенькое...
дочь блинов напекла,
вот я про эту миниатюру и вспомнила )
Мерзкая погода. Третий день дождь льет, как из ведра. Промокла до деревяшки. Ранняя весна в этом году. Однако, скоро радость у меня – сезон начнется, хозяева станут наезжать чаще.
Они, хозяева мои - неразумные люди. Не экономные, не бережливые. Вот скажите: какой смысл во мне во время дождя? Стою посреди огорода и мокну. Просто мокну, и даже не выполняю возложенную на меня миссию. Могли бы свою помощницу на веранду занести. До лучших времен. В крайнем случае – в сарай.
Да ещё вырядили, словно куклу. Платье, слышала разговор гостей, ОТ Версаче. «От» – это значит, Версаче хозяйке его ОТдал? Хозяйке оно мало стало. Она мне отдала. Получается, что теперь оно ОТ Хозяйки. Вообще-то я не против. Платье мне нравится: нарядное, модное. Вот только блестки на нем дурацкие. Сороки их склевывают, до дыр изуродовали шикарное платье. Соответственно и тело мое тоже все в зазубринах.
А ребенок хозяев – дылда их несовершеннолетняя, что удумала! Бус на меня нацепила, и тоже блестящих. Ну, неужели непонятно, что для здешних птиц мои украшения – магнит.
И называют меня Сонькой, как подружку хозяйки. Но только не в ее присутствии. При ней – только родным именем. А мне лично мое имя -Пугало Огородное, больше нравится. Хотя… Мы с Сонькой и вправду похожи. Она тоже вся блестящая. Раз как-то курила эта Сонька с хозяйкой рядом, а тут солнышко выглянуло. Вы даже не представляете, какие блики пошли кругами вокруг Соньки – всех цветов радуги. Они от меня отражались и вновь к Соньке, а хозяйка попала в этот круговорот. Потом всем рассказывала, что, стоя между нами, никакой солярий не нужен.
Когда хозяева наезжают, у нас становится весело, шумно. Шашлыки жарят, песни горлопанят. Хозяйский пес вокруг меня носится, сорок гоняет. Дылда иногда загорать рядом со мной устраивается, и книжки вслух читает. Она у нас в актрисы готовится, голос развивает, дикцию правильную вырабатывает. А я у нее основной зритель. Хоть какая-то развлекаловка.
Когда ж никого нет – скука смертная. Кроме сорок, ни единой души в округе. Скучать начинаю, особенно по дылде. Она мне доверяет свои тайны. В левом потайном кармашке моего наряда всегда припрятаны дылдины сигареты. И я еще ни разу ее не подвела. Если честно, то тайн у меня много. Хозяин в моих ботинках заначку хранит. В подошве. Ботинки-то его, старый тайничок, однако. Даже пес наш не обходит меня стороной – подол платья вечно мокрый. Сама хозяйка тоже пару раз рисковала и под мой парик что-то засовывала, когда с незнакомым мужчиной приезжала. Жаль, не смогла разглядеть, что там было. А спросить не у кого.
Грустно, неуютно мне… Стоять с растопыренными руками под проливным дождем так тяжело… Ведь не первый год это длится. Летом еще ничего. Солнце выглянет, платье высушит – тут и облегчение наступает. А зимой снег на рукавах месяцами лежит… Никаких тренажеров не надо. Чем мой огород не спортивный зал?.. А я сама себе тренажер.
О, машина тормозит! Мои прибыли. И ветра нет, чтоб поприветствовать их. Да и заметят ли хозяева меня при таком ливне… Подожду до завтра. Вот радость-то какая! Вот радость…
*****
Думала, что хозяева приехали полным составом, а это всего лишь дылда с друзьями. Ночь шумели, визгу было, писку – на весь наш кооперативный поселок. Только к утру угомонились.
Проснулись после обеда, словно сонные мухи ползали по участку. А сейчас странное оживление: бегают, суетятся, палок, веток наложили вокруг меня, опилок подсыпали, старых листьев нагребли целую кучу, Масленицей почему-то начали называть. Факел зажгли…
Эй!
Вы что?!..
Куда?!..
Зачем?!..
Почему именно я?..
Дылда, миленькая, останови своих друзей!
Меня нельзя жечь...
Дылда, постой, я тебе тайну открою...
В моем правом ботинке... твой отец…
ночью пугало
пугает.
днем, конечно же.
смешит.
ветер фалды
раздувает,
солнце голову
кружит.
не случился бы
со мною
от круженья
пере-греФ.
вот прибью ее
на стенку,
то-то будет
барельеФ.
да, а почему ЕЁ?
-ассоциации.
вот как после сквайра комментировать, а? вот только и могу сказать, что не помню. когда ж я столько пропустила. и финал трагичен вроде, а на лице улыбка, как поселилась с первых строк, так и не сходит. диагноз небось. ;) спасибо - напомнила про масленичную неделю
испекла блины? :)
Хорошая работа.
И Андерсен вспомнился...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Старик с извилистою палкой
И очарованная тишь.
И, где хохочущей русалкой
Над мертвым мамонтом сидишь,
Шумит кора старинной ивы,
Лепечет сказки по-людски,
А девы каменные нивы -
Как сказки каменной доски.
Вас древняя воздвигла треба.
Вы тянетесь от неба и до неба.
Они суровы и жестоки.
Их бусы - грубая резьба.
И сказок камня о Востоке
Не понимают ястреба.
стоит с улыбкою недвижной,
Забытая неведомым отцом,
и на груди ее булыжной
Блестит роса серебрянным сосцом.
Здесь девы срок темноволосой
Орла ночного разбудил,
Ее развеянные косы,
Его молчание удлил!
И снежной вязью вьются горы,
Столетних звуков твердые извивы.
И разговору вод заборы
Утесов, свержу падших в нивы.
Вон дерево кому-то молится
На сумрачной поляне.
И плачется, и волится
словами без названий.
О тополь нежный, тополь черный,
Любимец свежих вечеров!
И этот трепет разговорный
Его качаемых листов
Сюда идет: пиши - пиши,
Златоволосый и немой.
Что надо отроку в тиши
Над серебристою молвой?
Рыдать, что этот Млечный Путь не мой?
"Как много стонет мертвых тысяч
Под покрывалом свежим праха!
И я последний живописец
Земли неслыханного страха.
Я каждый день жду выстрела в себя.
За что? За что? Ведь, всех любя,
Я раньше жил, до этих дней,
В степи ковыльной, меж камней".
Пришел и сел. Рукой задвинул
Лица пылающую книгу.
И месяц плачущему сыну
Дает вечерних звезд ковригу.
"Мне много ль надо? Коврига хлеба
И капля молока,
Да это небо,
Да эти облака!"
Люблю и млечных жен, и этих,
Что не торопятся цвести.
И это я забился в сетях
На сетке Млечного Пути.
Когда краснела кровью Висла
И покраснел от крови Тисс,
Тогда рыдающие числа
Над бледным миром пронеслись.
И синели крылья бабочки,
Точно двух кумирных баб очки.
Серо-белая, она
Здесь стоять осуждена
Как пристанище козявок,
Без гребня и без булавок,
Рукой указав
Любви каменной устав.
Глаза - серые доски -
Грубы и плоски.
И на них мотылек
Крыльями прилег,
Огромный мотылек крылами закрыл
И синее небо мелькающих крыл,
Кружевом точек берег
Вишневой чертой огонек.
И каменной бабе огня многоточие
Давало и разум и очи ей.
Синели очи и вырос разум
Воздушным бродяги указом.
Вспыхнула темною ночью солома?
Камень кумирный, вставай и играй
Игор игрою и грома.
Раньше слепец, сторох овец,
Смело смотри большим мотыльком,
Видящий Млечным Путем.
Ведь пели пули в глыб лоб, без злобы, чтобы
Сбросил оковы гроб мотыльковый, падал в гробы гроб.
Гоп! Гоп! В небо прыгай гроб!
Камень шагай, звезды кружи гопаком.
В небо смотри мотыльком.
Помни пока эти веселые звезды, пламя блистающих звезд,
На голубом сапоге гопака
Шляпкою блещущий гвоздь.
Более радуг в цвета!
Бурного лета в лета!
Дева степей уж не та!
1919
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.