В дверь позвонили. Иван Семенович открыл. Перед ним стоял инопланетянин. Сидоров это сразу понял. Не то чтобы ему приходилось их видеть довольно часто, скорее уж наоборот, но его представление о внешнем виде собратьев по разуму совпало с тем, что сейчас находилось у него перед глазами. Иван Семенович сделал шаг назад, пришелец, соответственно, сделал шаг вперед. Входную дверь захлопнуло сквозняком и инопланетянин вздрогнул от неожиданности. Иван Семенович сразу почувствовал доверие к пришельцу и улыбнулся: ведь тот вздрогнул так по-человечески! Сидоров был готов поклясться, что его гость улыбнулся ему в ответ, хотя, честно говоря, ничего похожего на рот на голове посланца других миров не наблюдалось. Были два больших выразительных глаза и что-то похожее на детскую дудку, которая, похоже, служила носом. Посланец был приятного цвета, совсем такого же, как новый дивно-синий костюм Ивана Семеновича. Пару минут они стояли молча и созерцали друг друга.
В дверь позвонили.
- Вань! Моя не у вас? – Сидоров узнал голос соседа по этажу. Судя по интонации, Вася был выпивши. «Он же может испортить контакт»! – мелькнула мысль в голове Ивана Семеновича. Следовало немедленно что-то предпринять.
Сидорову на глаза попался с таким трудом собранный кубик Рубика. Он взял его в руки и показал пришельцу, повертев так и эдак, что бы тот разглядел все цвета, затем сделал несколько поворотов гранями и сунул кубик в руки инопланетянина. По счастью, Иван Семенович не ошибся: посланца заинтересовала головоломка и он стал осторожно поворачивать ее стороны. Сидоров легонько подтолкнул новоиспеченного фаната кубика в спальню и закрыл за ним дверь. В это мгновенье входная дверь распахнулась и прихожую заполнил собой запах перегара вперемешку с его обладателем.
- Моя, я спрашиваю, не у вас? – Вася попытался заглянуть за плечо Сидорова.
- Нет, ее у нас, нет.
- А чего это у тебя спальня закрыта? Кого-то ты там прячешь! – сосед погрозил Ивану Семеновичу пальцем.
- Вась, ты мне сотню-то когда отдашь?
- Так. Мне домой пора. Что-то заболтался я с тобой. Моя небось меня там потеряла совсем, - сосед подозрительно быстро для пьяного повернулся на сто восемьдесят градусов и вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Сидоров перевел дух и потер лоб рукой.
В дверь позвонили. Это пришла с работы Марья Петровна, супруга:
- Вань, у тебя что тут происходит? Гости были? А в спальню дверь почему закрыта? – Она направилась к временному пристанищу инопланетянина.
- Маш, подожди, я тебе сейчас все объясню, - Иван Семенович решил подготовить жену к тому зрелищу, которое ей предстояло увидеть, и встал у нее на пути.
- Что это значит, Сидоров? – переход на обращение по фамилии не обещал ничего хорошего. – Я сама разберусь без твоих объяснений. – Марья Петровна преодолела последнюю линию обороны и толкнула дверь.
В протянутой навстречу супругам руке сияющего собрата по разуму был собранный кубик Рубика.
- Давно это продолжается, Иван? – спросила Сидорова.
- Что продолжается? – пролепетал Сидоров. – Вот только, пару минут назад, началось…
- Ах, только пару минут! Значит, ничего не успели еще! Я давно заметила, что ты все время пялишься на эту Люську!
- Какую Люську, Маш?
- «Какую Люську», - передразнила Ивана Семеновича Марья Петровна. – Вот эту самую, с кубиком! В кубики, стало быть, поиграть тут собирались? Ты куда, Иван?
Иван Семенович взлетел на этаж выше и ткнул в кнопку звонка.
- Ой, Иван Семенович, а у меня не прибрано, но Вы все равно проходите.
- Нет, Люся, как-нибудь в другой раз. Вы не могли бы спуститься к нам? Срочно требуется Ваша помощь.
- Ах, Иван Семенович, Вы всегда такой неожиданный! Я – сейчас! – услышал уже на бегу вниз неожиданный Сидоров.
Люся вошла в квартиру Сидоровых и остановилась на пороге. Марья Петровна глянула на нее, потом на пришельца, потом снова на нее, осела в кресло и тихо спросила:
- Сегодня у нас какое число?
- Понедельник, - ответил Иван Семенович.
- Борис Борисович, здравствуйте, - сказала Люся, глядя на пришельца. – Вы что здесь делаете?
В дверь позвонили. «Так, - подумал Иван Семенович, - скорее всего, это пришел Борис Борисович, наш участковый».
- Здравствуйте, граждане, - сказал участковый, - это хорошо, что вы его задержали.
- Кого задержали? Вас задержали? - спросила Люся, сползая по стене.
- Как кого? Известного домушника Петрова! Я за ним уж который год охочусь. А Вы, гражданка, постеснялись бы заваливаться туловищем в чужой квартире, у Вас своя жилплощадь имеется. – Борис Борисович приготовил наручники и тут у него зазвонил сотовый телефон. – Да! Как с повинной? До синих чертей, говоришь, напился и пришел сдаваться? Извините, гражданин, ошибочка вышла. – Участковый козырнул и ушел.
- Я тоже пойду, пожалуй, - Люся максимально осторожно побрела вдоль стены, стараясь не оглядываться и бормоча себе под нос: – Говорила я девчонкам, что водка паленая…
- Маша, теперь ты видишь, что это не Люська?
- Которая? – слабым голосом отозвалась Марья Петровна.
- Инопланетянин. Я один это вижу, а вы все видите в нем кого-то другого. Значит, на меня возложена миссия. – Иван Семенович достал из шкафа свой новый дивно-синий костюм.
Все это время пришелец почти не подавал признаков жизни, только иногда менялся его цвет. Увидев костюм Сидорова, он прикоснулся к материи и засиял.
- Видишь, одобряет! – воскликнул Иван Семенович и облачился.
В дверь позвонили. В квартиру втиснулись двое санитаров. Один спросил другого:
- Который?
- Сказали, что в синем.
- Они оба синие.
- Обоих?
- Обоих.
Пришелец из дивно-синего стал ярко-красным и издал тоскливый звук, который, видимо, универсален для разумных существ и означает крайнюю степень недоумения и досады. Инопланетянин выскочил на балкон, подпрыгнул и взмыл в небо.
- Опоздали, - сказал один из санитаров.
- Придется фиксировать суицид, - отозвался второй.
Сидоровы вышли на балкон и долго провожали взглядом исчезающую в небе точку.
- А симпатичные у него рожки, - сказала Марья Петровна.
- Он кубик забыл отдать, - отозвался Иван Семенович и обнял супругу за плечи.
Шел я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.
Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.
Мчался он бурей темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.
Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трем мостам.
И, промелькнув у оконной рамы,
Бросил нам вслед пытливый взгляд
Нищий старик, — конечно тот самый,
Что умер в Бейруте год назад.
Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?
Вывеска… кровью налитые буквы
Гласят — зеленная, — знаю, тут
Вместо капусты и вместо брюквы
Мертвые головы продают.
В красной рубашке, с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне.
А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице
И не увиделся вновь с тобой.
Понял теперь я: наша свобода
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.
И сразу ветер знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.
Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравьи
Машеньки и панихиду по мне.
И всё ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить…
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
