Оскорбления закончились, не начавшись. Администратор с сальной физиономией набрал в себя воздух для гадких слов. А выдохнуть это так и не смог. Павка достал из кармана ксиву и ткнул охайнику в физиономию. Правда фото на удостоверении было Павкиного брата, и срок действия данного документа закончился лет пять назад. Но Павка с братом похож, а дата отпечатана мелко, почти незаметно. Поход в азербайджанскую пиццерию закончился с ожидаемым результатом. Пицца была недопечённым лавашем с остатками вчерашних блюд сверху и залитая самым дешевым кетчупом. При попытке Павки отказаться от сего кушанья.. официант сделал большие глаза и заявил, что по-русски не понимает.
Вызов администратора повлёк за собой все вышеуказанное.
А кушать-то хотелось. Куда пойти? Рядом шаверма, в которой работают таджики, и после посещения которой Павка на неделю загремел с острым отравлением в больницу. Не выход. Кафе или бар «Остров», от которого прёт столовкой 80-х, в которой не знают слов «мясо» и «соль», но знают, сколько можно залить воды в пиво. Хозяева, конечно же, азербайджанцы. За обилием южных национальностей вокруг поесть настоящую кавказкою пищу не представлялось возможным. А единственный по вкусу нормальный шашлык делали на авторынке молдаване. Там Павка и насытился, разбавив свинину луком и хлебом.
Сыт. Теперь время больших дел. Однако большие дела выглядели как-то мелко.
Сначала надо бы помочь другу – холодильнику не быть с пустой душой.
Десять минут на машине по пробкам… и вот он «АГАмаркет», полный еды и надежд.
Запихнув в приёмник тележки шайбу нужного размера, сэкономив десять рублей, минус стоимость гайки, получив моральное удовлетворение и обозвав всех «жлобами», Павка потащился по рядам, собирать в телегу самое ненужное, но вкусное.
Скоро кассирша разгружала Павкины запасы, и казалось, что банковская карта плачет от нежелания так сразу финансово похудеть.
– Спасибо, – сказал Павка кассирше, которая как-то подозрительно улыбнулась… после.
Павка поглядел на чек. Так и есть. Разница между его подсчетом и суммой на чеке отличалась рублей на пятьсот, и явно не в его пользу… «Ну да, не в сказке, наверно…» – вслух подумал Павка.
– Вы уверены? – раздался голос сбоку. Он принадлежал стоящему рядом старичку с бородой.
– К сожалению, – пробухтел Павка.
– Не угостит ли молодой человек старика сигаретой? – продолжал звучать тот же голос.
Павка курил, верней покуривал… в этот раз он купил две пачки сигарет, причём не самых дорогих, чтоб не тянуло лишний раз…
– Угощайтесь, любезный, – улыбнувшись, сказал Павка, протягивая старику одну из двух пачек.
–Может, этим вы мне жизнь продлеваете, – добавил он шутя. – Минздрав же предупреждает.
Не обращая дальнейшего внимания на деда, Павка побрёл с телегой к своей машине.
Открытая задняя дверь джипа ограничивала обзор происходящего вокруг, но когда он перегрузил все мешки и закрыл оную, он увидел стоящего рядом того самого деда.
Павка улыбнулся старику и протянул мелочь, подобранную в кармане.
Дед помотал головой.
– Спасибо, добрый человек, я не за этим.
Павка изобразил удивление на своём еще сытом лице.
– Прости, дедуля, крупней, нет, все на карте.
Дед улыбнулся по-стариковски беззубым ртом:
– Я по поводу жизни и сказки. Слушай и не перебивай. Про золотую рыбку сказку помнишь? Так вот, я думал ты меня угостишь одной сигаретой, тогда у тебя было бы одно желание. Парочку дашь – я бы пару твоих исполнил, а ты… пачку. Однако. Короче, каждая прикуренная из купленной пачки сигарета, будет исполнять одно желание. Понял?
Павка заржал аки конь.
– Дед, ну не канаешь ты на золотую рыбку, хоть пристрели.
Вдруг рядом пронёсся блестящий новый «сабурбан», и дед чуть ли не на ходу в него запрыгнул.
До дома Павка добрался без приключений, а вот там, разбирая покупки, наткнулся опять на чек. Проверил ещё раз. Так и есть, пятьсот рублей с копейками как корова слизала. Павка не был самым бедным человеком, но и деньгами раскидываться он не привык.
Пытаясь загасить душевную обиду, он закурил.
«Вот бы сейчас ту сучку кассиршу, на принудительные работы!» – подумал Павка, и уже через мгновение тетка со странным рвением руками мыла пол прямо перед ногами Павки. В глазах её был страх и понимание происходящего – как у папуаса на звонок мобильного телефона.
Павка сидел молча. Дамочка, после пола старательно вымыла всю посуду, а после, подняв по-собачьи преданные глаза… тихо спросила:
– Надеюсь, я уже отработала пятьсот рублей… или?..
Последнее слово кассирша произнесла, поглядывая Павке чуть ниже пояса.
Это «или» почему-то задело Павла.
– Никаких «или», – гаркнул он. – Иди, женщина, с миром и никого больше не обсчитывай.
Дамочка на всех рысях тут же выскочила в открытую Павлом дверь, с грохотом и странным смехом добежав до лифта пролёт, там стукнулась о закрытые двери оного, тут же упав и забывшись детским беззаботным сном.
Павка закрыл на все замки двери, поглядел на себя в зеркало, вспомнил странного деда в магазине и, покрутив в руках ту самую пачку сигарет, для успокоения налил и выпил рюмку коньяку.
– Цветик-семицветик, мать твою! – подумал вслух Павка, и решил немного поспать.
Особо долго подремать не удалось, молодёжь за стеной устроила пати, и весь дом сотрясала отвратительная музыка в отвратительном звуке. Павка достал сигарету, закурил, дом обволокла долгожданная тишина, но спать уже не хотелось. Он включил телевизор, огромную совсем новую панель. Изображение было, но звук почему-то отсутствовал. Выключив телевизор, Павка машинально достал сигарету…
– А хрен вам! Он гарантийный, буду я ещё желания тратить.
Позвонив в сервисный центр и договорившись о приходе мастера, Павка решил съездить и навестить знакомых.
Сев в машину и проехав пару миль, почувствовал что-то не то. Так и есть, проколото колесо. Не беда! Очередная сигарета – и колёса целые и невредимые.
Павка залез в джип. Нескончаемый поток идей не давал ему тронуться с места
– Надо… надо с такими возможностями навести порядок вокруг себя!
Пашка достал сигарету из пачки и закурил.
– За мир во всём мире!
Сигареты были крайне противные, Павел закашлялся.
– Нужно что-то и для себя заказать. Ага.Машину? Новую?
Однако Павка любил своего железного коня, и потому просто решил довести его до состояния новой машины. Снова закурил. Дым резал глаза и оседал в салоне туманом гринпенской трясины. Павка вышел, оглядел машину. Сказка. Перед ним стоял блестящий джип, как будто только что из салона, без единой царапины на борт. Он залез обратно и повернул ключ зажигания. Мотор замурлыкал котёнком. Салон был новым и чистым. Радость щикотала Павке душу и плоть.
Через пару минут… пьяный мужик на камазе врезается в стоящий новый джип…
Подушки безопасности, как полагается, не сработали. Павка ушел в небытиё…
Потом свет. Доктор со знакомыми глазами и в белом снимает маску. Дед с сигаретами.
– Ну, здравствуй Павел.
– Здравствуйте. Я умер?
– Ну что ты, – заулыбался старик. – Вставай, пойдем, покурим нормальных сигарет.
Павка поднялся с операционного стола и полуголый, в одном пеньюаре… побрёл за стариком.
– Угощайся... – дед протянул Павке пачку «парламента».
Павка закурил, и уже нормальный и знакомый вкус дыма с никотином вернул его в реальность.
– Что я сделал не так? – спросил Павка.
– Да всё, – ответил старик, – кроме кассирши, , конечно, ибо она получила своё по-делу, а остальное…
Старик взял паузу, а затем продолжил:
– Мир – это набор весов и противовесов. Если ты сделал кому-то больно, и тем более незаслуженно, это вернётся к тебе увеличенное в несколько раз. Обновить джип – идея хорошая, но чьим трудом? Мир во всём мире – здорово, но как? На любое действие есть противодействие! И кстати, вон твои вещи.
В углу валялась куча рванья, в которой Павка узнал своё облачение. В карманах всё осталось не тронутым. Портмоне, деньги и пачка тех самых сигарет.
Натянув на себя остатки одежды, он достал пачку и протянул старику.
– Может, заберёте? Не для меня сие...
Дед забрал. Тут же, прикуривая одну из сигарет из той пачки. Опять этот едкий дым начал резать и застилать глаза.
Когда Павка проморгался, он стоял уже одетый в нормальную одежду, в том самом магазине, перекладывая свои покупки по пакетам. Рядом суетился старичок со странной бородкой, клянча у Павки закурить.
Павка стыдливо спрятал две пачки недорогих сигарет на дно пакета и тоном заговорщика произнес в ответ:
– Простите, любезный, я не курю…
В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.
Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной заутреней
Встретить утро мое.
Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг?
Окруженная взрывами,
Над рекой, где чернеет камыш,
Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.
Молчаливая странница,
Ты меня провожаешь на бой,
И смертельное облако тянется
Над твоей головой.
За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опаленными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет.
И над рощей березовой,
Над березовой рощей моей,
Где лавиною розовой
Льются листья с высоких ветвей,
Где под каплей божественной
Холодеет кусочек цветка,—
Встанет утро победы торжественной
На века.
1946
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
