Долгожданный!.. Возвышаясь на плоской макушке водонапорной башни, он виден издалека как характерное чёрно-белое изваяние на фоне апрельского ситцевого неба! Но изваяние живое, стоящее на двух тонких ногах и… дремлющее, положившее длинный клюв на грудь, а точнее, на выпуклый зоб. Видать, устал с дороги мой старый перелётный друг.
Ещё с середины марта я поглядывал на башню с мыслями об аистах, и ещё вчера посадочная площадка её была пуста. Лишь воробьишки да голуби садились и вольно хаживали по дуге края, видимого снизу. Воробьи и теперь порхают близ прошлогоднего хвороста аистиного гнезда, непонятно как прикреплённого на листовом металле – моськи перед слоном в сравнении с возвратившимся хозяином. А он дремлет, и даже клювом не ведёт!
Устал, очень устал аист. Упругий верховой ветер покачивает тело его, раздувает перышки, но аист прочно стоит на ногах, обращённый головой и грудью навстречу ветру. И чУток к инородной речи, потому что на моё негромкое с земли: «Ну, здравствуй, милый!», он, как мне показалось, приподнял клюв и приоткрыл чёрный глаз... И я тут же спохватился: ну, зачем, бестактный, тревожу птицу дурацким приветствием? Ведь сколько сил отдано на перелёт! Пусть подремлет - пока один, ведь потом гнездо надо будет осматривать и приводить в порядок, да подругу, что на подлёте, встречать… Да мало ли дел и хлопот у хозяина, возвратившегося домой?..
Спи, долгожданный, отдыхай, любезный, мы ещё с тобой наговоримся до осени!
В сырой наркологической тюрьме, куда меня за глюки упекли, мимо ребят, столпившихся во тьме, дерюгу на каталке провезли два ангела — Серега и Андрей, — не оглянувшись, типа все в делах, в задроченных, но белых оперениях со штемпелями на крылах.
Из-под дерюги — пара белых ног, и синим-синим надпись на одной была: как мало пройдено дорог... И только шрам кислотный на другой ноге — все в непонятках, как всегда: что на второй написано ноге? В окне горела синяя звезда, в печальном зарешеченном окне.
Стоял вопрос, как говорят, ребром и заострялся пару-тройку раз. Единственный-один на весь дурдом я знал на память продолженья фраз, но я молчал, скрывался и таил, и осторожно на сердце берег — что человек на небо уносил и вообще — что значит человек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
