Я стал понимать…
Точнее, я стал чаще понимать…
Даже непонятно что... Оксюморон-нежданчик получился: «понимать непонятно что». Но это, действительно, так. Действительно, это Понимание возникает не как результат работы мысли, не как плод исканий, мозгового штурма или хотя бы расслабленной рефлексии. Оно просто рождается внутри меня. Толчком… Толчком может служить незначительное событие, схваченный на лету образ или мимолетное воспоминание. И вдруг на тебе – во мне начинает рождаться нечто цельное и почти физически ощутимое, сродни крупному семечку или зерну. Это «семечко» быстро вызревает и падает... куда-то из головы на уровень груди. Я хочу затормозить процесс, проникнуться, ощутить, не упустить… Но тщетно. Все кончается. И я понимаю – я стал старше. Стал ли я мудрее? Не знаю. Но грустная улыбка неизменно трогает мои губы и открывает сердце. Становится печально и покойно. Я знаю, что получил что-то важное. Что это? Кто и почему мне это дал? Не знаю. Я даже никогда не запоминаю, что именно послужило толчком к этой передаче. Или дару? Э-ээ, батенька! Так мы далеко уйдем. Проще давай, проще. Спускайся на Землю. Решил записать и записывай себе скромненько… (Это я сам с собой ругаюсь. Скоро пройдет, не вмешивайтесь). Но в одно хочется верить – никакая это не химия. По ощущениям это как переход на следующий уровень. «Некст левел, гай!» – игра продолжается, как ни банально это звучит. Становлюсь ли я лучше после этого? Да. На эти несколько минут уж точно становлюсь. И мне становится лучше. Совсем как сейчас. Что же дальше? А ничего. Еще через несколько минут меня засосет назад быт, более понятные и рациональные сущности запустят свои так хорошо мне знакомые пальцы, щупальца и ложноножки в мои мысли и я забуду о моих глубинных зернах-семечках, как забыл бы уже сейчас, если бы не записал эту процедуру Понимания.
Еще далёко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь.
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.
Я как щенок кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок.
В нем слышно польское: "дзенкую, пане",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Все думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих, -
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица и безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу;
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех ларьков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях --
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,-
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Ян-дзы.
Люблю разъезды скворчащих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытую соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана
И Тинторетто пестрому дивлюсь
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: будь ласков,
Сказать ему: нам по пути с тобой.
Май - 19 сентября 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
