Она вошла в автобус последней и начала искать свободное место. Я убрала свой рюкзак с соседнего сиденья, тут уж не до комфорта… так мы оказались рядом. Через полчаса познакомились. Оказалось, что она моя тёзка, тоже Ирина.
Едем очень быстро: автобус, простоявший на границе 3 часа, пытается нагнать время. Но мне ооочень не нравится эта бортовая качка. Крен влево-вправо, влево-вправо. Я говорю об этом Ирине. По асфальту такой лайнер должен идти мягко, почти лететь, а он шпарит вразвалку, как по грунтовке. То ли колесо спущено, то ли вообще балансировка нарушена. Когда он входит в крутой поворот с ужасным креном на мой правый борт, мне становится жутковато… так и с трассы улететь можно. Водитель останавливается, выходит из автобуса на пару минут. «Колесо пинает», - думаю я.
Ирина пытается меня отвлечь. Рассказывает, как ехала в Китай. Заказала такси на полвторого ночи, к подъезду (живёт она в Находке), чтобы в полшестого быть в нужном месте федеральной трассы Владивосток-Хабаровск, где её подберет туристический автобус.
Такси опоздало на 40 минут, поэтому водитель ехал очень быстро. Стояла глубокая ночь, асфальт был мокрым после дождя, над дорогой стелился туман. По дороге забрали ещё двоих туристов в Ливадии. Въехали на перевал, туман сгустился, дорогу было еле видно, и до рассвета далеко. Машина то и дело замедляла ход, а водитель наклонялся к рулю. Потом остановился и спросил туриста из Ливадии, умеет ли тот водить машину. Потому что сам он нынче совсем не выспался и теперь по этой причине просто вырубается. А это очень опасно. В итоге турист сел за руль, и они поехали дальше.
Я слушала в полном шоке, потому что перевалы на находкинской трассе помню прекрасно, там и в хорошую-то погоду бывает страшновато, а ночью, в тумане, с дремлющим за рулём водилой…
«Это я тебя успокаиваю»,- поясняет Ирина…
Потом она сказала, что будет звонить в фирму, жаловаться на таксиста. Я же посоветовала свечку за его здравие поставить. Хорошо, что честен оказался. Признал, что такая фигня случилась. А мог бы понтов корявых понарезать, и искали бы их всех где-нибудь там в лесу до сих пор…
Остановка в Барабаше. О, милая Родина! О, беляши с мясом! Божественно вкусно. Это вам не китайские шашлыки, жареные креветки и копчёная утка.
Остаток пути автобус шёл на удивление ровно. Видимо, водитель что-то подшаманил.
Облетали дворовые вязы,
длился проливня шепот бессвязный,
месяц плавал по лужам, рябя,
и созвездья сочились, как язвы,
августейший ландшафт серебря.
И в таком алматинском пейзаже
шел я к дому от кореша Саши,
бередя в юниорской душе
жажду быть не умнее, но старше,
и взрослее казаться уже.
Хоть и был я подростком, который
увлекался Кораном и Торой
(мама – Гуля, но папа – еврей),
я дружил со спиртной стеклотарой
и травой конопляных кровей.
В общем, шел я к себе торопливо,
потребляя чимкентское пиво,
тлел окурок, меж пальцев дрожа,
как внезапно – о, дивное диво! –
под ногами увидел ежа.
Семенивший к фонарному свету,
как он вляпался в непогодь эту,
из каких занесло палестин?
Ничего не осталось поэту,
как с собою его понести.
Ливни лили и парки редели,
но в субботу четвертой недели
мой иглавный, игливый мой друг
не на шутку в иглушечном теле
обнаружил летальный недуг.
Беспокойный, прекрасный и кроткий,
обитатель картонной коробки,
неподвижные лапки в траве –
кто мне скажет, зачем столь короткий
срок земной был отпущен тебе?
Хлеб не тронут, вода не испита,
то есть, песня последняя спета;
шелестит календарь, не дожит.
Такова неизбежная смета,
по которой и мне надлежит.
Ах ты, ежик, иголка к иголке,
не понять ни тебе, ни Ерболке
почему, непогоду трубя,
воздух сумерек, гулкий и колкий,
неживым обнаружил тебя.
Отчего, не ответит никто нам,
все мы – ежики в мире картонном,
электрическом и электронном,
краткосрочное племя ничьё.
Вопреки и Коранам, и Торам,
мы сгнием неглубоким по норам,
а не в небо уйдем, за которым,
нет в помине ни бога, ни чё…
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
