Здравствуй!..
Странное чувство, когда не знаешь, с чего начать, но знаешь, чем всё закончится. Странное и такое знакомое, почти родное. Так и некоторые люди бывают – просто знакомые, но почти родные. Иногда это называют странными отношениями, иногда не знают, как назвать.
Вот это была лишняя фраза, если бы я писала текст, я бы её вычеркнула. А в разговоре после такого скажешь: «Не обращай внимания!» И сразу легко переключаешься – а как у тебя?..
Хочется помнить всё, но не получается. Остаются какие-то эпизоды, короткие отрывки. Хочешь помнить слова – а помнятся жесты, сбивается хронологический порядок, на первый план выходят предметы и теряются люди…
Когда тебе некуда идти, самое удачное, если встречается человек, который предлагает пойти в кино. Да потом ещё оказывается, что это совсем другое кино, его показывают в старом троллейбусе, что стоит у вокзала. Троллейбус переделан под видеосалон, туда набивается народ, а на телевизионном экране крутят практически бессюжетный китайский боевик. Чувствуешь, что взрослеешь и впадаешь в детство одновременно. Тебе не интересно? Тебе не холодно?..
Мне интересно и мне не холодно. И потом не холодно, там, на ледяной кухне без батареи, в медленном густом дыму, которым её заволокло полностью. В дыму было всё – и варёная картошка, наспех разломанная и политая подсолнечным, не рафинированным маслом, смешанная с репчатым луком, и водка… Или спирт? Нет, пусть будет водка. Так вполне могло быть – дорогущая водка, картошка с маслом и ледяная кухня. И есть не хочется, правда. Я столько раз потом пыталась приготовить такую же картошку и наесться за тот раз. Не получалось, всё не то стало – картошка, масло, лук, дым…
А помнишь, ты рассказывал, что отец, когда лежал в больнице и уже тяжело болел, сочинял тебе, десятилетнему, стихи, а ты ждал их…
Слушай, ты ведь роман писал, кажется? Дашь посмотреть? Надо было тогда, сразу спросить, когда ты проговорился, но… Я думала будет ещё полно времени. А оказалось, его нет совсем. Вот с этого надо было начать…
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина -
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки -
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону.
...Лунатическим током пронизан,
По холодным снастям проводов,
Громкой кровельной жести, карнизам
Выхожу на отчетливый зов.
Синий снег под ногами босыми.
От мороза в груди колотье.
Продвигаюсь на женское имя -
Наилучшее слово мое.
Узнаю сквозь прозрачные веки,
Узнаю тебя, с чем ни сравни.
Есть в долинах великие реки -
Ты проточным просторам сродни.
Огибая за кровлею кровлю,
Я тебя воссоздам из ночей
Вороною бездомною кровью -
От улыбки до лунок ногтей.
Тихо. Половицы воровато
Полоснула лунная фольга.
Вскорости янтарные квадраты
Рухнут на пятнистые снега.
Электричество включат - и снова
Сутолока, город впереди.
Чье-то недослышанное слово
Бродит, не проклюнется в груди.
Зеркало проточное померкло.
Тусклое бессмысленное зеркало,
Что, скажи, хоронишь от меня?
Съежилась ночная паутина.
Так на черной крышке пианино
Тает голубая пятерня.
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
