Сидим с Ларкой красивые, двадцатидвухлетние у меня на даче, пьём чай после баньки под «Бесаме мучо» и тихо ведём беседу:
- Паша меня обожает и дочку очень любит. Я не жалею, что так рано вышла, хоть ты и говоришь, что не нагулявшись, - шепчу я. Муж и дочка спят в доме, а мы расположились на веранде. Хорошо! Цикады поют, пахнет травой, свежестью…
- Столько всего за пять лет произошло! – восклицает Ларка. Она сдала госэкзамены, стала учителем русского языка и литературы. Свиделись наконец первый раз за пять лет, одноклассницы!
- Лар,- я интимно шепчу в самое ухо подруге, - расскажи, хоть сколько у тебя их было?
Она помолчала, задумалась. «Считает… - хихикнула про себя я. « Одиннадцать, - проговорила одноклассница.
- Сколько-сколько?!
- Один раз со Славиком Виртом на первом курсе, после посвящения в студенты. Фу, противно, не хочу вспоминать! И десять раз дружеский секс с Патриком после каждой сессии. Он такой забавный, ласковый. Двигается на мне и шепчет: «Ларик мой!», а я из-под него стонаю: «Патрик мой!»
-Лар, так вы столько лет…того…с ним, а женится не предлагал?
- Ты что, он же ниже меня ростом! Он же понимает, что не пара мне.
…В прошлом году Лара и Саша Патрикеевы женили сына Егора. Стоят они рядышком, плечом к плечу, молодых встречают караваем. И ничего Патрик не ниже её - наравне они, а если учесть, что Ларка на каблуках, то вообще!...
Осенний вечер в скромном городке,
гордящемся присутствием на карте
(топограф был, наверное, в азарте
иль с дочкою судьи накоротке).
Уставшее от собственных причуд
Пространство как бы скидывает бремя
величья, ограничиваясь тут
чертами Главной улицы; а Время
взирает с неким холодком в кости
на циферблат колониальной лавки,
в чьих недрах все, что смог произвести
наш мир: от телескопа до булавки.
Здесь есть кино, салуны, за углом
одно кафе с опущенною шторой,
кирпичный банк с распластанным орлом
и церковь, о наличии которой
и ею расставляемых сетей,
когда б не рядом с почтой, позабыли.
И если б здесь не делали детей,
то пастор бы крестил автомобили.
Здесь буйствуют кузнечики в тиши.
В шесть вечера, как вследствие атомной
войны, уже не встретишь ни души.
Луна вплывает, вписываясь в темный
квадрат окна, что твой Экклезиаст.
Лишь изредка несущийся куда-то
шикарный "бьюик" фарами обдаст
фигуру Неизвестного Солдата.
Здесь снится вам не женщина в трико,
а собственный ваш адрес на конверте.
Здесь утром, видя скисшим молоко,
молочник узнает о вашей смерти.
Здесь можно жить, забыв про календарь,
глотать свой бром, не выходить наружу,
и в зеркало глядеться, как фонарь
глядится в высыхающую лужу.
1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
