О чём можно успеть подумать, поймав момент, когда едва заметно качнулся крестик на цепочке, будто живой вздрогнув от того, что на него упал тусклый искусственный свет? О чём можно успеть подумать, перед тем, как заговорить о другом?
У меня нет крестика. Всё очень просто - я не прошу защиты у того, чьи заповеди ежедневно сознательно нарушаю.
Не прошу ни еды, ни везения, ни безопасности.
Просила однажды любви, но то по малолетней дурости. Ещё не знала, что любви от бога не бывает. Любовь бывает от быстрых снов и долгих пробуждений. А проснулась - забудь.
И спасение не от бога, а от рока. А просить чего-то у рока - абсурд. Он на то и рок, что ничего о себе не знает. А попросишь - точно сделает наоборот. Попробуешь перехитрить, делать вид, что тебе именно то-то и там-то не нужно - подляну подстроит или вообще с ума сведёт.
Поэтому у меня нет крестика и никогда не было, я не помню даже, чтобы я его в руках держала. Но глаз останавливается, особенно на таких. Не знаю каких, таких, будто за ним человек, который о чём-то просит.
Сколько за это время можно успеть наболтать о другом? Вагон и маленькую тележку. Проверено.
А. Чегодаев, коротышка, врун.
Язык, к очкам подвешенный. Гримаса
сомнения. Мыслитель. Обожал
касаться самых задушевных струн
в сердцах преподавателей – вне класса.
Чем покупал. Искал и обнажал
пороки наши с помощью стенной
с фрейдистским сладострастием (границу
меж собственным и общим не провесть).
Родители, блистая сединой,
доили знаменитую таблицу.
Муж дочери создателя и тесть
в гостиной красовались на стене
и взапуски курировали детство
то бачками, то патлами брады.
Шли дни, и мальчик впитывал вполне
полярное величье, чье соседство
в итоге принесло свои плоды.
Но странные. А впрочем, борода
верх одержала (бледный исцелитель
курсисток русских отступил во тьму):
им овладела раз и навсегда
романтика больших газетных литер.
Он подал в Исторический. Ему
не повезло. Он спасся от сетей,
расставленных везде военкоматом,
забился в угол. И в его мозгу
замельтешила масса областей
познания: Бионика и Атом,
проблемы Астрофизики. В кругу
своих друзей, таких же мудрецов,
он размышлял о каждом варианте:
какой из них эффектнее с лица.
Он подал в Горный. Но в конце концов
нырнул в Автодорожный, и в дисканте
внезапно зазвучала хрипотца:
"Дороги есть основа... Такова
их роль в цивилизации... Не боги,
а люди их... Нам следует расти..."
Слов больше, чем предметов, и слова
найдутся для всего. И для дороги.
И он спешил их все произнести.
Один, при росте в метр шестьдесят,
без личной жизни, в сутолоке парной
чем мог бы он внимание привлечь?
Он дал обет, предания гласят,
безбрачия – на всякий, на пожарный.
Однако покровительница встреч
Венера поджидала за углом
в своей миниатюрной ипостаси -
звезда, не отличающая ночь
от полудня. Женитьба и диплом.
Распределенье. В очереди к кассе
объятья новых родственников: дочь!
Бескрайние таджикские холмы.
Машины роют землю. Чегодаев
рукой с неповзрослевшего лица
стирает пот оттенка сулемы,
честит каких-то смуглых негодяев.
Слова ушли. Проникнуть до конца
в их сущность он – и выбраться по ту
их сторону – не смог. Застрял по эту.
Шоссе ушло в коричневую мглу
обоими концами. Весь в поту,
он бродит ночью голый по паркету
не в собственной квартире, а в углу
большой земли, которая – кругла,
с неясной мыслью о зеленых листьях.
Жена храпит... о Господи, хоть плачь...
Идет к столу и, свесясь из угла,
скрипя в душе и хорохорясь в письмах,
ткет паутину. Одинокий ткач.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.