Ложка, о которой пойдёт речь, не простая,а именная, из чистого серебра, но об этом никто не знал, потому-что за последние годы она потускнела, местами просто почернела и слегка заострилась. Инициалы бывшего владельца почти стёрлись. Время никого не щадит, даже старинные именные ложки.
Молодая хозяйка постоянно пользуется ею для всяких кухонных нужд.То пробует на вкус борщ, то размешивает салат или квашеную капусту.
А вместе с тем ложка помнит далёкие, далёкие времена, когда её хранили в богатом буфете из морёного дуба, вместе с её подругами, такими же солидными ложками, как и она.
Но она была главной ложкой, потому-что на её ручке были нанесены инициалы хозяина, и в дни праздников: на пасху или на именины,ложку клали во главе стола, что обычно вызывало завистливое недовольство её подруг. "Чем она лучще?- раздражённо шептали они,- Точно такая как и мы. Наверное у неё большие связи."
И обязательно после торжеств, весёлые горничные- щебетуньи чистили ложки толчёным мелом.
Ну а потом наступили бурные, стремительные перемены, куда-то исчез хозяин, исчезли и ложкины подружки. Говорят, их снесли в какой-то ТОРГСИН, а она очутилась в простом рабочем шкафчике для посуды, вместе с простыми алюминевыми ложками.
Ложкой пользовались все, но чаще всего уже не молодой, с крепкими сильными руками рабочий- металлист, глава семейства.
В семье всегда было весело, особенно по праздикам, когда пели песни, а если пели революционные, новый хозяин, бывший слега на веселе, начинал дерижировать с помощью ложки. Но ложка не сердилась. Ей нравились шершавые, цепкие пальцы хозяина и песни которые они пели.
Но и эти дни ушли и канули в прошлое.На смену подвалам и чердакам люди заселяли новые дома. Ложку стали хранить в новом серванте, где рядом с ней появились деревянные расписные ложки, которыми хозяйка украшала интерьер кухни, сетуя на то, что они постоянно дорожают.
"По два рубля за ложку стали брать, а ведь раньше они стоили по 20-копеек"-возмущалась хозяйка.
А именная старинная ложка с печалью вспоминала, когда деревянные ложки стоили по одной копейке пара.
А о том, что она из чистого серебра и именная, никто не знал, только она и старая подслеповатая бабушка, жившая в угловой комнате. В прошлом, весёлая горничная-щебетунья.
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
