Но твердо знаю: омертвелый дух никаких форм не создает; работы в области форм бесплодны; «Опыты» Брюсова, в кавычках и без кавычек, — каталог различных способов любви — без любви
Я с приятелем шел по направлению к Андреевскому спуску. Возле чугунной ограды сквера пятеро кришнаитов, пританцовывая, тянули свое вечное:
- Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе...
Остриженные наголо приверженцы индуистского культа были одеты в шафрановые дхоти*. Двое из них стучали в барабаны, похожие на округло-продолговатые тыквы. Небольшая толпа зевак с любопытством глазела на кришнаитов. Остановились и мы.
- Глянь, - сказал приятель, - родные палестины мал-помалу обзаводятся сознанием Кришны.
Я не ответил, потому что мой взгляд в эту минуту привлек мужчина. На него трудно было не обратить внимание: темный костюм, несмотря на жару, аккуратно повязанный галстук, в руке черный портфель с двумя никелированными замками, да и стать у этого человек, несмотря на его немалый возраст, была на зависть внушительна.
Без какого-либо видимого усилия, словно океанский лайнер, среди роя рыбацких лодок, он прошел через скопление зевак и остановился в их первом ряду. Какое-то время он смотрел на раскачивающихся в трансе юнцов, затем вдруг выбросил вверх правую руку с сжатым кулаком, как в рабочем приветствии Рот Фронт, и возгласил, заглушая перестук барабанов:
- Кришнаитам ганьба**.
Чудно было смотреть на него.
- Кришнаитам ганьба, - через две три секунды повторил мужчина, но вскидывать кулак вверх уже не стал.
Потом он повернулся. Толпа перед ним почтительно расступилась. Он прошел через нее с важным видом и скрылся в глубине Андреевского спуска.
- Знаешь, кто это? – проследив за моим взглядом, спросил приятель и сам же ответил. – Григоренко. Местный сумасшедший. Он когда-то в райкоме партии то ли вторым, то ли третьим секретарем был. Когда лавочку коммунистов прикрыли, он в одночасье все потерял. Работы никакой, жена ушла. Ну, у него от всех этих дел что-то в голове перемкнуло. Живет один сейчас на свою пенсию. Целыми днями по району бродит. Как увидит толпу – сразу к ней призывать к какой-нибудь херовине.
- Веселенькая история, - покачал я головой.
- Да уж, - согласился приятель, - веселее некуда.
*Дхоти - куски ткани, особым образом обмотанные вокруг талии.
**Ганьба – украинское слово, означает позор.
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
