Как-то я прочел о короле, который командуя центром своего войска, лично принял участие в битве и даже был ранен в ней. По окончанию сражения, собрав рапорты командующих левым и правым флангами, он вдруг с удивлением обнаружил, что отчеты генералов противоречат друг другу. Более того, они никак не соответствовали его собственной картине битвы.
Будучи в то время студентом, я, не заморачиваясь долго, решил, что королевские военачальники были еще теми аналитиками, да и сам король особой далекостью не отличался. Ведь все-то происходило на их глазах, а вот поди ж ты разобраться что к чему они были не в силах.
Теперь, вспоминая себя в те годы, я только диву даюсь, каким болваном был тогда. Сегодня, потеревшись достаточно среди людей, я понял, что удивляться следует не разнобою в их мыслях, а, наоборот, согласию мнений в тех редких случаях, когда это случается.
Взять какую-нибудь простейшую житейскую историю – всегда обнаружится на нее несколько точек зрения, иногда и вовсе несовместимых. Или вот события в стране и мире…
У меня давно стойкое впечатление, сколько аналитиков, хоть профессиональных, хоть доморощенных, столько и взглядов на все, чтобы ни произошло сегодня. Это при том, что мы все очевидцы этих событий, да и печатных материалов куда как в избытке. Как же тогда историки умудряются судить о преданьях старины глубокой, когда ни одного свидетеля нет в живых, а документы по большей части либо утеряны, либо, того лучше, уничтожены. Воля ваша, но что-то концы с концами здесь не сходятся.
Поэты живут. И должны оставаться живыми.
Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.
Поэты в миру оставляют великое имя,
затем, что у всех на уме - у них на языке.
Но им все трудней быть иконой в размере оклада.
Там, где, судя по паспортам - все по местам.
Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,
По чистым листам, где до времени - все по устам.
Поэт умывает слова, возводя их в приметы
подняв свои полные ведра внимательных глаз.
Несчастная жизнь! Она до смерти любит поэта.
И за семерых отмеряет. И режет. Эх, раз, еще раз!
Как вольно им петь.И дышать полной грудью на ладан...
Святая вода на пустом киселе неживой.
Не плачьте, когда семь кругов беспокойного лада
Пойдут по воде над прекрасной шальной головой.
Пусть не ко двору эти ангелы чернорабочие.
Прорвется к перу то, что долго рубить и рубить топорам.
Поэты в миру после строк ставят знак кровоточия.
К ним Бог на порог. Но они верно имут свой срам.
Поэты идут до конца. И не смейте кричать им
- Не надо!
Ведь Бог... Он не врет, разбивая свои зеркала.
И вновь семь кругов беспокойного, звонкого лада
глядят Ему в рот, разбегаясь калибром ствола.
Шатаясь от слез и от счастья смеясь под сурдинку,
свой вечный допрос они снова выводят к кольцу.
В быту тяжелы. Но однако легки на поминках.
Вот тогда и поймем, что цветы им, конечно, к лицу.
Не верте концу. Но не ждите иного расклада.
А что там было в пути? Метры, рубли...
Неважно, когда семь кругов беспокойного лада
позволят идти, наконец, не касаясь земли.
Ну вот, ты - поэт... Еле-еле душа в черном теле.
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.
Не жалко распять, для того, чтоб вернуться к Пилату.
Поэта не взять все одно ни тюрьмой, ни сумой.
Короткую жизнь. Семь кругов беспокойного лада
Поэты идут.
И уходят от нас на восьмой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
