В середине третьего класса я перешла в другую школу – нам дали квартиру.
Я очень скучала по старой школе и изредка, приезжая в тот район к бабушке, наведывалась в свой бывший третий класс. Встречали меня восторженно: обнимали, шпыняли, дразнились, а однажды оторвали верёвку у зимней шапки.
Моя первая учительница Нина Дмитриевна ласково привечала меня, говорила, что ей жаль было отпускать такую хорошую ученицу.
Нина Дмитрииевна была модница с чудесной родинкой на щеке, со звенящим голоском. Меняла день-черездень наряды, а туфли как у неё, с острыми носами и на шпильке, были нашей заветной мечтой.
У Нины Дмитриевны был сын Гена, младше нас на год. « Геночка любит скрипочку, - говорила она свой подруге, другой учительнице. – Хочу отдать его в следующем году в музыкальную школу. Вот только возить некому на другой конец города.
К следующему году возить Гену в музыкальную школу появилось кому. Нина Дмитри- евна подружилась с мамой одной из учениц. У Лены Ершовой была ещё и бабушка, которая стала помощницей не только для своей дочери, но и для учительницы. Мамы бегали по киношкам, ходили на танцы в парк, а Лена и Гена оставались под присмотром бабушки.
В классе Ершова была в привилегированном статусе, она могла, как учительница, повышенным голосом делать замечания другим ребятам: «Харитоненко!!- вдруг восклицала она, - Ты чем занят?! От её крика вздрагивал весь класс. Она даже могла записать в дневник кому-то замечание.
Прошли годы. В маленьком городке слухи распостраняются как-то иначе, чем в мегаполисе. От кого-то я услышала, что Гена выучился на врача, вместе с Ершовой они уехали в теплые края. Потом вернулся, весь испитый, опустившийся, избивал мать, требуя деньги на выпивку - и умер в 37 лет.
Однажды я повезла свою болеющую мать на УЗИ. И там случайно встретила Нину Дмитриевну. Она постарела, но осталась очень узнаваемой. Про сына я спрашивать не посмела, чтоб не бередить рану, а про одноклассников поспрашивала. Спросила и про Лену Ершову: « Она живёт на юге, окончательно спилась».
Про себя Нина Дмитрииевна сказала, что живёт одна, слушает музыку, читает, немного прибаливает. Каждое лето её забирает к себе на дачу Андрей Харитоненко. «Да ты же его должна помнить! Он же из вашей обоймы. Воевал в Афганистане. Работал военруком в нашей школе. Его внучка Ника очень меня любит, называет «моя Нина».
Недавно я видела Нину Дмитриевну. Она стала совсем старенькая, сгорбленная. Её переводила через дорогу девушка. Может это была Ника?
В густых металлургических лесах,
где шел процесс созданья хлорофилла,
сорвался лист. Уж осень наступила
в густых металлургических лесах.
Там до весны завязли в небесах
и бензовоз, и мушка дрозофила.
Их жмет по равнодействующей сила,
они застряли в сплющенных часах.
Последний филин сломан и распилен.
И, кнопкой канцелярскою пришпилен
к осенней ветке книзу головой,
висит и размышляет головой:
зачем в него с такой ужасной силой
вмонтирован бинокль полевой!
9
О, Господи, води меня в кино,
корми меня малиновым вареньем.
Все наши мысли сказаны давно,
и все, что будет, — будет повтореньем.
Как говорил, мешая домино,
один поэт, забытый поколеньем,
мы рушимся по правилам деленья,
так вырви мой язык — мне все равно!
Над толчеей твоих стихотворений
расставит дождик знаки ударений,
окно откроешь — а за ним темно.
Здесь каждый ген, рассчитанный, как гений,
зависит от числа соударений,
но это тоже сказано давно.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
