I
– Да иди ты…! – вдруг раздалось громче обычного.
– Сама иди, крыса ты бесхвостая! – злобный крик окончательно нарушил привычное равновесие возни и умеренного шепота в королевской опочивальне.
– Девочки, не ссорьтесь! – раздался писклявый голос Пятой.
– Да сама ты девочка, дура безмозглая! Откуда у тебя такая самоидентификация? Какие мы тебе девочки? – это был крик души, вырвавшийся уже из шести глоток.
– Ну… ты же сама сказала «крыса».
– А что, я должен был сказать «крыс», что ли? Голову включи! Их-то у нас хватает!
– Ага. Жаль, хвост один. Зато мощный, как кнут. Всех отдубасим! – Четвертая всегда готова шутить.
– Кстати, чей черед корону носить? Третья?
– Заткнись, Первая, сегодня опять мой черед. Вчера я вместо Пятой носил. – Шестая голова была Альфой. Странно, конечно, что не Первая, но так уж повелось. Первая болтала много. Поэтому и проигрывала. Вообще-то, самой крупной была Пятая. И челюсти у нее были мощнее, чем у Шестой, и шея мускулистей и длиннее одновременно. Но Пятая сутулилась, трусила и проявляла все черты Омеги. А в последнее время еще и склонность к трансвестизму обрела. Кто бы мог подумать? Самая умная, самая сильная, самая знающая. Воистину: «Во многой мудрости много печали»!
– На самом деле, идея закорешиться с Щелкунчиком возникла как раз у Пятой, – продолжала Первая, чего Вторя на меня окрысилась?
– Что вы, что вы, девочки! Эта блестящая идея не могла быть моей. Она достойна только Шестой! Это Шестая придумала, как приумножить наше могущество!
– Конечно, я! Дуры безмозглые, – рявкнула Шестая и укусила Первую в ухо.
II
– За сим провозглашаюсь я Луи… Пятый. – закончила пафосную речь Пятая.
– Эти шесть голов заморозить. На каждый Новый Год по одной пускать на холодец. Для крепости добавлять по хвосту на голову. Первый осужденный в году будет спонсором хвоста. Составь указ, писарь! И нашего повара сюда зовите! Его холодцы и студни лучшие. Особенно из папочки отличный получился. А вот и он!
– Ну что, дружок, еще пять лет жить будешь! А там посмотрим. Забирай в хозяйство головы. Да… первым, давай, Шестую сделаем. Месть – это блюдо, которое подают холодным… во всех смыслах.
– Да, еще. Забыл сказать. Дрова для голов отсюда наколи. – Король Луи V дернул головой в сторону угла тронного зала и зло ухмыльнулся. – Будет очень символично.
Кровь на обработанных лекарем обрубках шей уже свернулась, но раны болели. Король устал, Король хотел спать.
– Вон отсюда! Все вон! Завтра вычеркнем шесть голов из списка королевских особ. Никакого Семивластья. Монархия. Абсолютная. Полная. – глаза слипались.
III
Суета, шорох платьев, звон оружия и тихие голоса вскоре растворились за заботливо прикрытой дверью. Еще через некоторое время тишину в тронном зале нарушил спокойный мерный храп Короля. Лишь изредка этот звук дополнял одиночный едва слышимый деревянный стук. Расколотый надвое Щелкунчик лежал в углу. Одна половина на боку, другая вверх лицом. Точнее, половиной лица. Рядом валялась его сабля, а в полу плотно увязла секира Мышиного Короля. Было понятно, что удар нанесли секирой со спины. Щелкунчик смотрел одним глазом в потолок. Иногда из уголка глаза выделялась смола, стекала по щеке к оскаленному рту. И тогда он моргал. Щелк, щелк, щелк…
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул -
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтобы я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нитьбудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь! - улыбнувшихся мне...
...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
