Это было давно. Тогда я училась в девятом классе одной из ленинградских школ. Во второй четверти, в самый разгар учебного года, учительница физики ушла в декрет. Замещать ее пришла маленькая, сухонькая пенсионерка, Миля Львовна. У нее было два "пунктика": первый - ставить двойки всем подряд, и второй - он же "пятый". В таком сочетании эти два "недостатка" выливались, понятное дело, в "гремучую смесь". Милю Львовну невзлюбили. Она это чувствовала, но двойки ставить продолжала. Со вторым своим "недостатком", "пятым пунктом", Миля Львовна и вовсе ничего не могла поделать.
Приближался Новый год. Доброй половине класса светило уйти на зимние каникулы с двойкой в четверти по физике. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не один эпизод.
В тот день Миля Львовна пришла на урок с большой картонной коробкой и объявила, что будет демонстрировать опыт. В коробке оказались детские разноцветные кубики, которые она начала составлять на столе один на другой, в высокий столб. На кубиках были нарисованы зверюшки, птички, куклы. На "Камчатке" послышались смешки, класс оживился. Закончив приготовления, Миля Львовна взяла линейку и, подняв ее, как дирижерскую палочку, обратилась к классу:
-Прошу тишины!
Почему-то все замолчали.
Не говоря ни слова, она стала быстро, нет – молниеносно! - выбивать линейкой кубики из-под низу. Столб становился все ниже, но даже не покосился. Выбитые кубики рассыпались разноцветными брызгами по всему классу. Миля Львовна продолжала с удивительной, невероятной ловкостью выбивать кубики, пока на столе не остался один, последний.
В классе повисла такая тишина, что Миля Львовна как-то сжалась, как будто ждала, что в нее запустят закатившимся под парту кубиком. Но это была другая тишина, та, что бывает на уроках самых любимых учителей, или в зрительном зале в момент интригующей паузы.
И тут "гремучая смесь" сработала.
К великому изумлению Мили Львовны, класс взорвался... аплодисментами.
С "камчатки" кричали "Браво!"
Этот маленький эпизод круто поднял не только авторитет Мили Львовны, но и успеваемость класса. Милю Львовну зауважали.
Прошло много лет, но этот урок запомнился мне на всю жизнь. И с тех пор, когда я вытаскиваю что-нибудь из-под низу, всякий раз вспоминаю маленькую, строгую учительницу физики, виртуозную Милю Львовну.
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
