Черт меня дернул брякнуть:
- С людьми не сжигать, а наводить мосты …
Не успел я, однако, завершить фразу, как одна из Лен, они обе, окончив едва институт, объявились у нас в отделе, как ножом отрезала:
- Вам надо – вы и лебезите перед каждым недоумком.
А другая Лена прибавила:
- Мы не как вы, вымуштрованные яслями и детскими садиками.
«Надо же, - подумал я, - представление какое у них о моем безоблачном и счастливом детстве». Говорю:
- Сроду в них не ходил.
- Рассказывайте! Когда вы маленьким были, всех обязывали сдавать детей туда, чтобы с малых лет они приучались ходить строем.
- Девоньки, да кто же вам такую чушь-то понарассказал? – ахнул я.
- Пффф, - скривила губки та из Лен, что была поменьше ростом, хрупкая такая, - это и без того всем известно.
- Без обмана, - говорю, - ни я, ни брат, ни сестра отродясь не ходили ни в какие дошкольные заведения. Мать у нас домашним хозяйством всю жизнь только и занималась.
- Вот как-то не надо, - укоризненно покачала головой все та же, вся из себя уверенно женственная, Лена, - лапшу нам на уши вешать, чтобы советскую власть оправдать. Время, известно, такое было, что не забалуешь – чуть что за решетку сразу. Да и кто бы женщине разрешил не работать в то время.
Скажу по-честному, растерялся я и вроде даже потом как бы оправдываться стал, только переубедить их оказалось мне не по силам. В конце концов, та Лена, что была статная и вальяжная, отмахнулась и сказала укоризненно мне:
- Да ладно, будет вам спорить, - и посочувствовала. - Просто вы уже все на свете позабыть успели.
Тут уж я окончательно сник и, как говорится, застегнул роток на все пуговицы.
Вот такая беседа у нас получилась. Честное слово, не вру. Для чего весь разговор и привожу стенографически точно. Ну, разве что самую малость для пущей выразительности кое-где подредактировал, но суть – голову на отсечение даю, ни на йоту не поменял.
В конце концов, недоверчивых могу познакомить с этими Ленами – они, думаю, от своих слов отказываться не станут - подтвердят.
Взгляни на деревянный дом.
Помножь его на жизнь. Помножь
на то, что предстоит потом.
Полученное бросит в дрожь
иль поразит параличом,
оцепенением стропил,
бревенчатостью, кирпичом -
всем тем, что дымоход скопил.
Пространство, в телескоп звезды
рассматривая свой улов,
ломящийся от пустоты
и суммы четырех углов,
темнеет, заражаясь не-
одушевленностью, слепой
способностью глядеть вовне,
ощупывать его тропой.
Он - твой не потому, что в нем
все кажется тебе чужим,
но тем, что, поглощен огнем,
он не проговорит: бежим.
В нем твой архитектурный вкус.
Рассчитанный на прочный быт,
он из безадресности плюс
необитаемости сбит.
И он перестоит века,
галактику, жилую часть
грядущего, от паука
привычку перенявши прясть
ткань времени, точнее - бязь
из тикающего сырца,
как маятником, колотясь
о стенку головой жильца.
<1993>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
