У нас на втором этаже, как заходишь на площадку – слева, живёт неугомонный сатир. Ему восемьдесят, он вдовец.
Вот описание внешности: метр с шапкой, квадратный, лысый, во рту два ряда зубов «под золото»; он заправляет рубаху-«ковбойку» в брюки, затягивается ремнём, а из наполовину расстегнутого гульфика постоянно торчат бантиком концы рубахи.
Старый развратник находится при должности – старший по подъезду. В его обязанности входит собирать деньги за пользование домофоном.
Пришёл тут как-то за оплатой, пока я расписывалась в тетрадке, возвышаясь на голову над ним, он положил свой лысый кочанчик мне на грудь. Хоть бы грудь-то правда была с подушку, а то ведь так, думочка детская! Я его щёлкнула по темечку слегка, он отпрянул и спрашивает: «Ты что пьёшь – вино или коньяк?»
« Идите с Богом, - ответила я вежливо, а он говорит: «Я стихи твои обнаружил в газете, приходи мне почитаешь, знаешь, какой я ласковый! Я баклажаны с огорода привёз. Много. Я тебе один-два дам. Икру сделаешь себе».
Мне грустно. Жалко деда. Но, к сожалению, он не в моём вкусе…
Мы целовались тут пять лет назад,
и пялился какой-то азиат
на нас с тобой — целующихся — тупо
и похотливо, что поделать — хам!
Прожекторы ночного дискоклуба
гуляли по зеленым облакам.
Тогда мне было восемнадцать лет,
я пьяный был, я нес изящный бред,
на фоне безупречного заката
шатался — полыхали облака —
и материл придурка азиата,
сжав кулаки в карманах пиджака.
Где ты, где азиат, где тот пиджак?
Но верю, на горе засвищет рак,
и заново былое повторится.
Я, детка, обниму тебя, и вот,
прожекторы осветят наши лица.
И снова: что ты смотришь, идиот?
А ты опять же преградишь мне путь,
ты закричишь, ты кинешься на грудь,
ты привезешь меня в свою общагу.
Смахнешь рукою крошки со стола.
Я выпью и на пять минут прилягу,
потом проснусь: ан жизнь моя прошла.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
