Войдя в храм, я робко встала в дальнем углу возле напольного подсвечника. В отличие от остальных подсвечников, этот был несправедливо пуст. Я достала из кармана пальто только что купленную тонкую свечу и решила поставитьь ее именно сюда. Свечка новенькая, восковой аромат от неё почти неуловимый, нежный. Белый фитилёк примялся и застрял в воске, пришлось его освободить из плена, раскрошив кончик.
На стене возле подсвечника темнела икона. Старая и потёртая. Изображение Богородицы почти неразличимо. Перед иконой еле-еле мигала синей точкой лампада. Я зажгла от неё фитилёк и поставила свечу в углубление. Ярко разгорелся острый клинышек пламени, разросся, пустил чёрную струйку дыма. И тут же затих. Круглые светлые пятна замельтешили на стене, задевая икону Богородицы. Показалось, она как будто улыбнулась мне.
Пламя моей свечки налилось золотом, загустело, тихо потрескивая. Резкий аромат расплавленного воска ударил в виски. По стебельку свечи поползла одинокая прозрачная слеза, оставляя влажный след. Я почувствовала нашу общую с ней жгучую грусть.
Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серега Жилин слез с забора и, сквернословя на чем свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черемуха дышала. И дольше века длился день. Ах Лора, ты существовала в башке моей давным-давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей бога: с забора Жилин слез Серега, и ты приехала, мой свет.
Кинотеатр: "Пираты двадцатого века". "Буратино" с "Дюшесом". Местная братва у "Соки-Воды" магазина. А вот и я в трико среди ребят - Семеныч, Леха, Дюха - рукой с наколкой "ЛЕБЕДИ" вяло почесываю брюхо. Мне сорок с лихуем. Обилен, ворс на груди моей растет. А вот Сергей Петрович Жилин под ручку с Лорою идет - начальник ЖКО, к примеру, и музработник в детсаду.
Когда мы с Лорой шли по скверу и целовались на ходу, явилось мне виденье это, а через три-четыре дня - гусара, мальчика, поэта - ты, Лора, бросила меня.
Прощай же, детство. То, что было, не повторится никогда. "Нева", что вставлена в перила, не более моя беда. Сперва мычишь: кто эта сука? Но ясноокая печаль сменяет злость, бинтует руку. И ничего уже не жаль.
Так над коробкою трубач с надменной внешностью бродяги, с трубою утонув во мраке, трубит для осени и звезд. И выпуклый бродячий пес ему бездарно подвывает. И дождь мелодию ломает.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
