---
Зубная паста
---
Паста. Зубная. В тюбике. Иногда задумываюсь над этим словом. Не попадает оно в меня. Буквы отдельно, смысл отдельно. А вот английское "тьюб" - как раз в цель. Уж не знаю, почему. Вот он - большой яркий, преимущественно белый, тюбик пасты. Почти новый. Его тело лоснится, как светлое брюшко скумбрии. Такое же упругое и набитое. Хочется выдавить пасты-икры больше, но прекрасно знаешь, как много получится пены и сдерживаешься. И все же с удовольствием вминаешь пальцы в середину тюбика. Он становится калечный, вмятый и напоминает уже замороженную скумбрию, высвобожденную из-под пресса ее же товарок, примятую, скрученную, неживую. Когда я рисовал (а было это давно), масляная краска тоже продавалась в тюбиках. Свинцовых. Они заламывались при выдавливании жесткими складками, но зато пахли по-настоящему – новыми возможностями, что ли...
---
Зубная щетка
---
Щетка у меня электрическая, с тонким синим ободком на месте соединения рабочей головки с цилиндром тулова. Это должно было намекать на гендер владельца. Ее подружка рядом - с красным ободком. Раньше была еще щетка, но теперь она с нами не живет. Стала взрослой и обзавелась своим стаканом. Точнее, мы дали ей новый стакан – пора жить самостоятельно, искать свой синий ободок. Моя щетка с вожделением смотрит на тюбик зубной пасты. Но "Розовый ободок" блюдет ее – следит за диетой и тонусом, периодически подталкивая к зарядному устройству и отодвигая от тюбика с пастой. "Синий ободок» посмотрел на меня укоризненно. Не, друг, не вмешивай меня. У меня та же история, только в галактических для тебя масштабах, и не думай даже! Растрепанная лысеющая головка совсем обижается. Она знает, что я давно купил сменку и дни ее сочтены. Ладно, не горюй, давай зубы чистить!
---
Мыло
---
Оно мне уже слегка надоело. Купил с каким-то неправильным запахом. К сожалению мыльница сразу ему поспешила все рассказать и продемонстрировать, коварно воспользовавшись тем, что я ее не помыл после ликвидации старого обмылка. А, может, именно поэтому она и навредничала. Наверняка! Но факт остается фактом – наши с мылом отношения уже с первого дня были испорчены, и большая доля вины за это лежит на мыльнице. Бедное мыло после таких откровений просто не смогло раскрыть свой аромат, оно пыталось перенять запах старого куска, ловя его остатки в мыльнице. Но я так и не проникся и... Ну, в общем, мыльный век короток. Мыло и мыло. Туалетное. Другое дело – его сосед из душа. Банное мыло. Здесь мои предпочтения многие годы неизменны. Это всегда дегтярное мыло, причем чаще всего одного и того же производителя, и наименования. А вот какого - не скажу. Всем охота станет. Каждому – свое мыло!
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся Канатчикова Дача к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели — мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?» — Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!»
Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»
Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись... Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлото».
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
