Бывает нахлынет хорошее настроение, душа поет… Нет, не поет – песня слов требует, а тут от полного беспечалия грудь радостно распирает, и чувство такое, будто паришь под самыми облаками и с высоты птичьего полета взираешь с любовью вниз на город.
А в нем весна. Тепло, девчонки в юбках, ну так, чтобы трусики лишь бы прикрыть. В общем, жизнь в полный рост встает.
В дальние страны, само собой, тянет наведаться. Натурально в те, где, знамо дело, туристское племя круглый год пребывает в эйфории.
Сидел бы себе сейчас где-нибудь на открытой веранде местного кафе и созерцал с умилением, как солнце искрится в лазурной дали моря. Хорошо-то как!
Но не бывает, что ни случись, без сучка и задоринки. Всю жизнь щуриться на море – от скуки помереть недолго.
Нет, лучше выйти на пляж и встретить там одинокую женщину редкой красоты и стройности тела. Подкатить к ней, недолго думая, эдаким чертом и с вкрадчивой наглостью промурлыкать обворожительно, так, мол, и так, наблюдаю за вами не первый день…
Как пить дать, на этом месте вскинет она на меня глаза и оборвет на полуслове, вчера она-де приехала и сегодня только первый раз на пляж вышла.
- Значит, вас я видел во сне, - находчиво извернусь я…
Тут меня кто-то в плечо кулаком ощутимо тычет.
Отшатнулся от неожиданности.
Смотрю, знакомый одногодок из соседнего дома.
- Ты чего это проходишь мимо, и хоть бы здрасте? – с угрюмой озабоченностью спрашивает он.
- Извини, - говорю, - замечтался.
- А чего лыбишься? – подозрительно осведомляется он.
- Настроенье хорошее.
- Ну да! – не поверил знакомый. – То-то худой ты очень, а такие, еще Шекспир сказал, опасны людям. Так что кончай считать, будто вокруг тебя все дебилы.
- Да с чего ты это взял?
- С того, что куда ни глянь, у других одни проблемы: жена – чума полная, дети – балбесы, денег в помине нет, а если появятся, улетучиваются вмиг и неизвестно куда. Так что бросай свои замашки людей дразнить. Совесть имей.
- Извини, учту на будущее, - пообещал я.
Так что теперь на всякий случай за выраженьем лица слежу бдительно, и какую бы радость не испытывал, озабоченным, как у всех, старательно его делаю, чтоб не возникли у кого-то предположения, рисующие меня в невыгодном свете.
А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота! —
представь себе... А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!
Скучая, я вставал из-за стола
и шел читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня —
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.
Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
