Сергей постоянно вспоминал один случай из детства который произошел с ним.
Этот случай произошел с ним очень давно, и ему даже казалось теперь, что все произошло не с ним, а с кем то другим.
Самое большое что любил Серега это подраться с мальчишками. Он очень не любил тех, кто хоть в чем нибудь ему перечил.
Он всегда выходил из любой драки победителем.
Серый очень ярко проявлял себя в драке с пацанами, любил с помощью кулаков выяснять отношения.
Он набрасывался со звериным криком на своих обидчиков, и крепко и очень сильно и часто мутузил всех.
Ни в драке, ни в борьбе в его классе В никто не мог ему составить конкуренцию.
В один прекрасный день,на одном из уроков математики, появился мальчишка из параллельного класса Б по имени Федя.
Федя считался самым сильным пацаном из этого класса.
Серега прямо во время уроков стал выяснять с ним отношения, так как посчитал себя главнее.
Федя не очень хотел с этим мириться и стал ему угрожать:
-Ты сегодня получишь у меня!
Серега принял вызов:
-Ну рискни, если ты такой смелый.
Урок математики подошел к концу, и парни остались одни в классе.
Федя первым ринулся на Серегу, между ними завязалась драка. Серега с огромным трудом сумел победить, наподдавав своему обидчику хороших.
Ему показалось что Федя сразу же успокоиться на этом, но не тут то было, он снова полез на Серегу, желая отомстить нашему герою и снова огреб хороших.
Тут уже и сам Сергей поверил в окончательную победу и напрасно.
Федя не сдавался, он продолжил лезть на него с кулаками, еще с большим желанием с ним поквитаться.
Драка пошла не на жизнь, а на смерть и постепенно переросла в борьбу на полу в классе. Сергей снова победил но на этот раз довел мальчишку до слез и истерики, он плакал и ревел.
От этого Сергею стало не по себе, от того что он совершил, он попытался успокоить мальчишку.
-Прости меня пожалуйста, я не хотел, прости!
Видя как страдает побитый им ученик, Сергей сам получил от этого душевную травму. Он не мог его никак утешить, что бы он больше не плакал, как не пытался.
Серега понял только одно, что нельзя причинять никому боль и зло. Ему всего лишь надо было поддаться Феде, сделать все что угодно, что бы не испытывать такое страшное угрызение совести. Он чувствовал свою вину и дал себе клятву:
-Я больше никогда не буду драться.
Он смотрел на избитого им пацана и молился Богу, просил прощение за содеянное, и словно Бог услышал его.
Парень Федя стал успокаиваться и перестал плакать, на душе нашего героя стало намного легче.
Но рана на сердце у Сережи заживала еще очень, очень долго.
Юрка, как ты сейчас в Гренландии?
Юрка, в этом что-то неладное,
если в ужасе по снегам
скачет крови
живой стакан!
Страсть к убийству, как страсть к зачатию,
ослепленная и зловещая,
она нынче вопит: зайчатины!
Завтра взвоет о человечине...
Он лежал посреди страны,
он лежал, трепыхаясь слева,
словно серое сердце леса,
тишины.
Он лежал, синеву боков
он вздымал, он дышал пока еще,
как мучительный глаз,
моргающий,
на печальной щеке снегов.
Но внезапно, взметнувшись свечкой,
он возник,
и над лесом, над черной речкой
резанул
человечий
крик!
Звук был пронзительным и чистым, как
ультразвук
или как крик ребенка.
Я знал, что зайцы стонут. Но чтобы так?!
Это была нота жизни. Так кричат роженицы.
Так кричат перелески голые
и немые досель кусты,
так нам смерть прорезает голос
неизведанной чистоты.
Той природе, молчально-чудной,
роща, озеро ли, бревно —
им позволено слушать, чувствовать,
только голоса не дано.
Так кричат в последний и в первый.
Это жизнь, удаляясь, пела,
вылетая, как из силка,
в небосклоны и облака.
Это длилось мгновение,
мы окаменели,
как в остановившемся кинокадре.
Сапог бегущего завгара так и не коснулся земли.
Четыре черные дробинки, не долетев, вонзились
в воздух.
Он взглянул на нас. И — или это нам показалось
над горизонтальными мышцами бегуна, над
запекшимися шерстинками шеи блеснуло лицо.
Глаза были раскосы и широко расставлены, как
на фресках Дионисия.
Он взглянул изумленно и разгневанно.
Он парил.
Как бы слился с криком.
Он повис...
С искаженным и светлым ликом,
как у ангелов и певиц.
Длинноногий лесной архангел...
Плыл туман золотой к лесам.
"Охмуряет",— стрелявший схаркнул.
И беззвучно плакал пацан.
Возвращались в ночную пору.
Ветер рожу драл, как наждак.
Как багровые светофоры,
наши лица неслись во мрак.
1963
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
