Все-таки жаль немого кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно
(Чарли Чаплин)

Проза

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото

Медь

Бойцам за металл посвящаю

Слава на своей работе обнаружил на нижней полке своей тумбочки находку. Она была завернута в ветошь, это была медная болванка диаметром 150 и длинною 200.
Он подумал что скорее всего болванка была спрятана токарем, который работал на станке Красный пролетарий до него.
Славик очень удивился тому, что токарь который работал за его станком в прошлом году, не вынес эту медную болванку:
-Что помешало ему это сделать? Ведь не просто же так она здесь лежит?
Он прекрасно понимал что весит она прилично, и что за нее можно будет поднять хорошее бабло.
Ему казалось как-будто кто то специально приготовил этот дорогой подарок для него.
Он уже давно мечтал свистнуть хоть что-нибудь со своего механического участка, но скромность не давала ему этого сделать.
Медная болванка еще очень долго валялась в тумбочке у Славы, и он так и не решался ее вынести, вернее сильно боялся, так как ничего раньше не крал.
Но на его предприятии стали задерживать зарплату, денег у него перестало хватать, и он захотел хоть как-нибудь помочь своей семье, в это трудное время.
В один прекрасный день он наконец решился:
-Была, не была, будь что будет, береженого Бог бережет,- думал он и стал ждать окончания очередной рабочей смены.
Вынести медную болванку на свой риск и страх он решил в обычной сумке.
В свои 19 лет наш Слава был отчаянным и бесстрашным, абсолютно бесшабашным, решив пронести болванку через проходную.
Когда он вышел из цеха с сумкой в которой лежала болванка , ему стало не по себе, он почувствовал что сильно рискует:
-А что будет, если у меня ничего не получится?- и вспомнил как другие рабочие выносили медные прутки пряча их в одежде.
Он очень сильно волновался, но не понимал до конца всего риска, ведь сумка выдавала его, оттягивая лямку на его плече.
Когда он вошел на проходную его всего сильно трясло, и он вдруг почувствовал дикий еще ему незнакомый страх.
Как ни странно в этот день охрана на вахте вела себя очень спокойно, и особо никого не проверяла.
Он как обычно предъявил свой пропуск, и быстро боком прошел через турникет, слегка придерживая рукой сумку, так что бы никто не обратил внимание на него, и на сумку.
Как только Слава вышел с проходной, его начало всего колотить, и у него выступил на лбу пот.
Он сам не мог поверить, что так легко вынес тяжелую медную болванку, и начал молиться Богу, и просил его:
-Прости меня Господи!
В этот раз он поехал домой на автобусе, так как болванка была тяжелой и ему не захотелось идти пешком.
В автобусе он долго посекундно вспоминал, как ему все это удалось провернуть в мелких подробностях.
Слава по прежнему не верил в случившееся, он только сейчас стал понимать какому риску он подверг себя, из за этого страшного искушения.
Этот случай был первым в жизни нашего Славика, когда он пошел на воровство и преступил закон.

Второй случай связанный с медью произошел в жизни Славика, ровно через год, после первого раза.
Его друг-коллега Сергей работающий тоже токарем, любил таскать медь через забор, знал как это лучше сделать и когда.
За корпусом где работал наш Славик располагался склад со старыми двигателями. Сергей друг нашего Славика разузнал об этом месте, и в свободное время разбирал движки, что бы вынуть из них медные провода, а потом зачистить их и сдать в приемный пункт цветных металлов.
В один из дней на механическом участке остались только Сергей и Слава. Другу Славика уже надоело чистить медь, и он предложил нашему Славику:
-Хочешь Слава мы с тобой немного подзаработаем? На нашем участке много чего еще есть что можно вынести, и он показал ему на медную трубу, которая уже давно лежала в углу на участке, и про которую все подзабыли.
Славика эта идея заинтересовала, и он решил действовать, так как ему самому захотелось сегодня отличиться и не упасть в грязь лицом перед своим товарищем.
Они взяли медную трубу, распилили ее на несколько частей, положили медь в сумку.
Славик закрыл механический участок и они пошли в то место куда показал ему Серега.
В этот вечер все у них получилось замечательно, они подошли к тому месту у забора, где обычно никто ни ходит, подложили деревянные поддоны и Серега первым легко перелез через него. Славик подал ему сумку с медью, а потом и сам перелез через забор.
Они очень радовались тому что так легко у них все получилось, особенно Серега:
-Вот видишь Слава, как у меня все отрепетировано, я давно уже этим занимаюсь, учись пока я жив.
-Да просто гениально,-ответил ему наш Славик.
Они поспешили в ближайший пункт приема цветных металлов, что бы сдать распиленную медную трубу.
Серега знал прекрасно где он находится, и они легко нашли это место, возле железной дороги где располагались гаражи.
По дороге пока они шли, мимо проезжал милицейский пазик, парни немного напряглись в этот момент, но им повезло милиция проехала мимо.
В пункте приема меди приемщик металла немного сопротивлялся, догадался что медь сворована, и поначалу не хотел брать, но Серега уговорил его скинув цену.
Сдав медную трубу и получив за нее деньги, парни поспешили в ближайший пивной бар, хорошо знакомый нашему Сереге.
В нем они заказали себе пиво, сели за столик и начали общаться.
Серега стал хвастаться Славику, как ему хорошо сейчас живется, и как он счастлив:
-Вот у тебя Слава, ну что за жизнь, девчонки нету, все время дома сидишь, то ли дело у меня, каждый божий день новая девчонка, ни в чем себе не отказываю.
На это Славик ему возражал удивленно:
-Как так? Ведь ты женат? Я помню ты еще в 18 лет женился?
Серега не хотел затрагивать эту тему, так как совсем недавно развелся:
-Да было дело, но я уже развелся с ней, она не нагулялась еще.
Славик продолжил:
-Я ведь тебе говорил тогда, когда ты собирался жениться, зачем так рано тебе женится. Ведь она старше была тебя на 3 года, если я не ошибаюсь.
Серега захотел замять разговор:
-Ладно, давай не будем об этом, не сыпь мне соль на рану, лучше расскажи как собираешься ты сам дальше жить, у Вас двухкомнатная квартира, сестра скоро вырастет, начнет с кем нибудь встречаться.
Славу это немного задело, и он решил уйти от ответа:
-Я пока об этом не думаю даже, всему свое время Серега.
Серега посоветовал другу Славе:
-Зря не думаешь.
Они еще долго болтали на разные темы и распивали пиво под музыку группы Руки Вверх, которая играла в баре. В основном там крутили песню про хорошего мальчика, про Ля ля Ля ля ля.
Вечером когда Славик вернулся домой у него дико разболелась голова, и он стал проклинать этот день, когда снова своровал медь.

Следующий случай который произошел в жизни Славика был самым удивительным.
В том году он уволился со своей работы, и что бы не бездельничать сидя дома, стал ходить вместе с мамой и папой на свалку, копать цветные металлы, которые там еще оставались со времен Советской эпохи.
Это случилось осенью, в самом начале сентября, совсем недавно в России произошел дефолт очередной, и рубль снова обесценился.
Отец Славы уехал погостить к сестре в Курск, а мама и Славик пошли в очередной раз на свалку в надежде накопать там цветной металл.
Эта тяжелая физическая работа Славику давалась не легко, и не любил он ковыряться в земле лопатой и ломом, так как был чрезвычайно ленив.
Ему не хотелось идти помогать маме, но предчувствие его не обмануло.
В этот день все складывалось как обычно, и особо ничего не находилось, и желание от этого у Славы совсем пропало и он приуныл.
Он только заметил издали что мама почему то очень долго и тщательно копается в земле и очень подозрительно копошиться. Это его насторожило и он решил подойти ближе и узнать что там такое происходит.
Подойдя в то место где копалась мама, Славик увидел как она зачищает маленькую железную пластину и спросил:
-Мама что ты делаешь? Что это такое у тебя в руке?
Мама и сама не знала что на это ответить:
-Слава я сама не знаю пока, что это,- и она продолжила очищать пластину от изоляции и увидела что это медная пластина, которая немного напоминала фашистскую свастику.
Слава сильно удивленно воскликнул:
-Да ведь это медь, мама!
Мама тоже обрадовалась:
-Да похоже что медь.
Они вместе стали азартно очищать, пока полностью не зачистили, и не убедились что пластина вся полностью медная.
Тут Слава вместе с мамой воодушевились, и стали копать дальше, и наткнулись на несколько таких же пластин, потом еще на несколько, потом еще и еще.
Они догадались что в этом месте которое нашла мама Славика, меди видимо не видимо. Они стали ее раскапывать дальше, с еще большим азартом, очищать от изоляции и складывать в сумку.
Сумка очень быстро набилась этими пластинами, им понадобилась еще одна сумка, ее набили тоже полностью и они решили сходить за рюкзаком и за сумками домой.
Славик очень ловко проделал это задание мамы, одна нога его была здесь, другая там.
Он вернулся и они заполнили 5 сумок и рюкзак этой медью и довольные находкой пошли сдавать медь в приемный пункт, который находился совсем рядом со свалкой.
Славик и мама еле несли эту медь до приемного пункта, по дороге проклиная все на свете.
Приемщик который принимал металл был ошарашен наповал, он признался, когда увидел полные сумки набитые медью:
-Вы откуда столько принесли? Никогда такого не видел.
Он взвесил медь и отсчитал маме кругленькую сумму денег, на эти деньги мама Славика тут же пошла в магазин за покупками.
На следующий день все повторилось, и так было теперь каждый день, полные сумки и рюкзак меди мама и Славик носили в приемный пункт, потом и на балкон начали складировать у себя дома.
Узнав что семья Славика стала хорошо подыматься на свалке, этим заинтересовались другие. Теперь уже все захотели обогатиться, зная куда ходят их соседи, и медь начали таскать со свалки все кому не лень.
В один из знойных осенних сентябрьских дней к Славику в гости заглянул его старинный друг Димон Хамов, он почти сразу стал хвастаться:
-Слава я вчера купил автомобиль, правда не новый. Хочешь за ценить?- и стал показывать другу ключи от Лады.
Славик не долго думая похвалил друга, и тут же захотел сам похвастаться:
-Да, здорово, автомобиль хорошее дело, но я хочу тебе показать одну находку.
И он повел друга к себе на балкон, где у него и у мамы хранилась медь.
Димон увидев на балконе у Славы целый склад меди просто обалдел:
-Да вот это да, такого я еще не видел, откуда дровишки?
Славик стал рассказывать:
-Ты не представляешь, случайно наткнулись на нашей свалке, каждый божий день носим, не кончается проклятая.
Димон спросил уже заинтересованно:
-Да там ее наверно ни одна тонна закопана?
Славик прекрасно знал что на это ответить другу:
-Да тонны, уже пол поселка узнала, после нас приходят копают.
Димон предложил другу:
-Да вы там колышки забейте и не пускайте никого туда.
Славик успокоил друга:
-Да конечно забейте, там тогда надо круглые сутки дежурить.
Медь закончилась где то в начале октября, туда стали ходить друзья, друзья друзей, знакомые и просто обычные люди которые ходили копать что бы подзаработать.
Сначала ее стало меньше, потом ее стали с трудом находить и раскапывать, затем она кончилась совсем.
Так получилось что вся медь которую нашла мама Славы пошла прахом, так как цена на нее тогда была не высокой, а когда она совсем закончилась, цену на нее в приемных пунктах подняли и семья Славика ничего заработать так и не смогла.
Славик вспоминал об этих днях с грустью, он говорил маме:
-Жаль что мы сдали за бесценок, могли подождать немного, с голоду не умерли бы.
-Да, жаль,-отвечала ему мама.

Сегодня 29 апреля 2024 год.
Ф.Ижорский.

Автор:	master
Опубликовано:	09.05.2024 19:57
Создано:	29.04.2024
Просмотров:	792
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться

Камертон

Дмитрий Кедрин. Свадьба

Царь Дакии,
Господень бич,
Аттила, -
Предшественник Железного Хромца,
Рождённого седым,
С кровавым сгустком
В ладони детской, -
Поводырь убийц,
Кормивший смертью с острия меча
Растерзанный и падший мир,
Работник,
Оравший твердь копьём,
Дикарь,
С петель сорвавший дверь Европы, -
Был уродец.

Большеголовый,
Щуплый, как дитя,
Он походил на карлика –
И копоть
Изрубленной мечами смуглоты
На шишковатом лбу его лежала.

Жёг взгляд его, как греческий огонь,
Рыжели волосы его, как ворох
Изломанных орлиных перьев.
Мир
В его ладони детской был, как птица,
Как воробей,
Которого вольна,
Играя, задушить рука ребёнка.

Водоворот его орды крутил
Тьму человечьих щеп,
Всю сволочь мира:
Германец – увалень,
Проныра – беглый раб,
Грек-ренегат, порочный и лукавый,
Косой монгол и вороватый скиф
Кладь громоздили на его телеги.

Костры шипели.
Женщины бранились.
В навозе дети пачкали зады.
Ослы рыдали.
На горбах верблюжьих,
Бродя, скикасало в бурдюках вино.
Косматые лошадки в тороках
Едва тащили, оступаясь, всю
Монастырей разграбленную святость.
Вонючий мул в очёсках гривы нёс
Бесценные закладки папских библий,
И по пути колол ему бока
Украденным клейнодом –
Царским скиптром
Хромой дикарь,
Свою дурную хворь
Одетым в рубища патрицианкам
Даривший снисходительно...
Орда
Шла в золоте,
На кладах почивала!

Один Аттила – голову во сне
Покоил на простой луке сидельной,
Был целомудр,
Пил только воду,
Ел
Отвар ячменный в деревянной чаше.
Он лишь один – диковинный урод –
Не понимал, как хмель врачует сердце,
Как мучит женская любовь,
Как страсть
Сухим морозом тело сотрясает.
Косматый волхв славянский говорил,
Что глядя в зеркало меча, -
Аттила
Провидит будущее,
Тайный смысл
Безмерного течения на Запад
Азийских толп...
И впрямь, Аттила знал
Свою судьбу – водителя народов.
Зажавший плоть в железном кулаке,
В поту ходивший с лейкою кровавой
Над пажитью костей и черепов,
Садовник бед, он жил для урожая,
Собрать который внукам суждено!

Кто знает – где Аттила повстречал
Прелестную парфянскую царевну?
Неведомо!
Кто знает – какова
Она была?
Бог весть.
Но посетило
Аттилу чувство,
И свила любовь
Своё гнездо в его дремучем сердце.

В бревенчатом дубовом терему
Играли свадьбу.
На столах дубовых
Дымилась снедь.
Дубовых скамей ряд
Под грузом ляжек каменных ломился.
Пыланьем факелов,
Мерцаньем плошек
Был озарён тот сумрачный чертог.
Свет ударял в сарматские щиты,
Блуждал в мечах, перекрестивших стены,
Лизал ножи...
Кабанья голова,
На пир ощерясь мёртвыми клыками,
Венчала стол,
И голуби в меду
Дразнили нежностью неизречённой!

Уже скамейки рушились,
Уже
Ребрастый пёс,
Пинаемый ногами,
Лизал блевоту с деревянных ртов
Давно бесчувственных, как брёвна, пьяниц.
Сброд пировал.
Тут колотил шута
Воловьей костью варвар низколобый,
Там хохотал, зажмурив очи, гунн,
Багроволикий и рыжебородый,
Блаженно запустивший пятерню
В копну волос свалявшихся и вшивых.

Звучала брань.
Гудели днища бубнов,
Стонали домбры.
Детским альтом пел
Седой кастрат, бежавший из капеллы.
И длился пир...
А над бесчинством пира,
Над дикой свадьбой,
Очумев в дыму,
Меж закопчённых стен чертога
Летал, на цепь посаженный, орёл –
Полуслепой, встревоженный, тяжёлый.
Он факелы горящие сшибал
Отяжелевшими в плену крылами,
И в лужах гасли уголья, шипя,
И бражников огарки обжигали,
И сброд рычал,
И тень орлиных крыл,
Как тень беды, носилась по чертогу!..

Средь буйства сборища
На грубом троне
Звездой сиял чудовищный жених.
Впервые в жизни сбросив плащ верблюжий
С широких плеч солдата, - он надел
И бронзовые серьги и железный
Венец царя.
Впервые в жизни он
У смуглой кисти застегнул широкий
Серебряный браслет
И в первый раз
Застёжек золочённые жуки
Его хитон пурпуровый пятнали.

Он кубками вливал в себя вино
И мясо жирное терзал руками.
Был потен лоб его.
С блестящих губ
Вдоль подбородка жир бараний стылый,
Белея, тёк на бороду его.
Как у совы полночной,
Округлились
Его, вином налитые глаза.

Его икота била.
Молотками
Гвоздил его железные виски
Всесильный хмель.
В текучих смерчах – чёрных
И пламенных –
Плыл перед ним чертог.
Сквозь черноту и пламя проступали
В глазах подобья шаткие вещей
И рушились в бездонные провалы.
Хмель клал его плашмя,
Хмель наливал
Железом руки,
Темнотой – глазницы,
Но с каменным упрямством дикаря,
Которым он создал себя,
Которым
В долгих битвах изводил врагов,
Дикарь борол и в этом ратоборстве:
Поверженный,
Он поднимался вновь,
Пил, хохотал, и ел, и сквернословил!

Так веселился он.
Казалось, весь
Он хочет выплеснуть себя, как чашу.
Казалось, что единым духом – всю
Он хочет выпить жизнь свою.
Казалось,
Всю мощь души,
Всю тела чистоту
Аттила хочет расточить в разгуле!

Когда ж, шатаясь,
Весь побагровев,
Весь потрясаем диким вожделеньем,
Ступил Аттила на ночной порог
Невесты сокровенного покоя, -
Не кончив песни, замолчал кастрат,
Утихли домбры,
Смолкли крики пира,
И тот порог посыпали пшеном...

Любовь!
Ты дверь, куда мы все стучим,
Путь в то гнездо, где девять кратких лун
Мы, прислонив колени к подбородку,
Блаженно ощущаем бытие,
Ещё не отягчённое сознаньем!..

Ночь шла.
Как вдруг
Из брачного чертога
К пирующим донёсся женский вопль...
Валя столы,
Гудя пчелиным роем,
Толпою свадьба ринулась туда,
Взломала дверь и замерла у входа:
Мерцал ночник.
У ложа на ковре,
Закинув голову, лежал Аттила.
Он умирал.
Икая и хрипя,
Он скрёб ковёр и поводил ногами,
Как бы отталкивая смерть.
Зрачки
Остеклкневшие свои уставя
На ком-то зримом одному ему,
Он коченел,
Мертвел и ужасался.
И если бы все полчища его,
Звеня мечами, кинулись на помощь
К нему,
И плотно б сдвинули щиты,
И копьями б его загородили, -
Раздвинув копья,
Разведя щиты,
Прошёл бы среди них его противник,
За шиворот поднял бы дикаря,
Поставил бы на страшный поединок
И поборол бы вновь...
Так он лежал,
Весь расточённый,
Весь опустошённый
И двигал шеей,
Как бы удивлён,
Что руки смерти
Крепче рук Аттилы.
Так сердца взрывчатая полнота
Разорвала воловью оболочку –
И он погиб,
И женщина была
В его пути тем камнем, о который
Споткнулась жизнь его на всём скаку!

Мерцал ночник,
И девушка в углу,
Стуча зубами,
Молча содрогалась.
Как спирт и сахар, тёк в окно рассвет,
Кричал петух.
И выпитая чаша
У ног вождя валялась на полу,
И сам он был – как выпитая чаша.

Тогда была отведена река,
Кремнистое и гальчатое русло
Обнажено лопатами, -
И в нём
Была рабами вырыта могила.

Волы в ярмах, украшенных цветами,
Торжественно везли один в другом –
Гроб золотой, серебряный и медный.
И в третьем –
Самом маленьком гробу –
Уродливый,
Немой,
Большеголовый
Покоился невиданный мертвец.

Сыграли тризну, и вождя зарыли.
Разравнивая холм,
Над ним прошли
Бесчисленные полчища азийцев,
Реку вернули в прежнее русло,
Рабов зарезали
И скрылись в степи.
И чёрная
Властительная ночь,
В оправе грубых северных созвездий,
Осела крепким
Угольным пластом,
Крылом совы простёрлась над могилой.

1933, 1940