Как-то зимой в начале шестидесятых годов, вернувшись из командировки в Москву, отец, рассказывая про этот случай, заразительно смеялся и несколько раз восхищенно повторил: «Придумают же, черти!».
Почему его так веселила эта история тогда, в силу своего невеликого возраста, я не понял. Наверное, поэтому она и запала мне в память.
Дело в том, что командировка родителя совпала с приездом в столицу Броза Тито, а отношения тогда между нами и Югославией оставляли желать много лучшего, и вдруг такое событие.
Возвращаясь вечером на автобусе в гостиницу, отец стал свидетелем развеселившей его истории.
На одной из остановок в заднюю дверь вошел похмельного вида мужчина и, сняв шапку, продекламировал:
Дорогой товарищ Тито,
Югославский наш ты брат,
Нам сказал Хрущев Никита,
Ты ни в чем не виноват.
После чего произносит:
- Подайте, кто сколько может, борцу за ослабление международной напряженности.
Надо ли говорить, что, когда он подошел к передней двери автобуса, его ушанка была полна до верху разнокалиберной щедростью москвичей, да и приезжих тоже.
Не зря, видно, бытовал когда-то девиз у артистов эстрадников: «Утром в газете, вечером в куплете». Глубокие корни у него.
Куплеты, с моей колокольни, близкие родственники частушек. Потребность в них очевидная у нашенского человека. Что ж делать? Неизбывная тяга у него похулиганить время от времени, чтобы окончательно не сойти с ума от скучной обыденности своего существования. Чем и пользуются помимо подмостков некоторые не промах личности. Ясное дело, не без творческих наклонностей они. Так почему им упускать возможность заработать, переложив с ехидной насмешливостью на понятный народу язык суть знаковых событий, которые именуются сегодня не иначе как иностранным словом топовыми.
С полной жизнью налью стакан,
приберу со стола к рукам,
как живой, подойду к окну
и такую вот речь толкну:
Десять лет проливных ночей,
понадкусанных калачей,
недоеденных бланманже:
извиняюсь, но я уже.
Я запомнил призывный жест,
но не помню, какой проезд,
переулок, тупик, проспект,
шторы тонкие на просвет,
утро раннее, птичий грай.
Ну, не рай. Но почти что рай.
Вот я выразил, что хотел.
Десять лет своих просвистел.
Набралось на один куплет.
А подумаешь — десять лет.
Замыкая порочный круг,
я часами смотрю на крюк
и ему говорю, крюку:
"Ты чего? я еще в соку”.
Небоскребам, мостам поклон.
Вы сначала, а я потом.
Я обломок страны, совок.
Я в послании. Как плевок.
Я был послан через плечо
граду, миру, кому еще?
Понимает моя твоя.
Но поймет ли твоя моя?
Как в лицо с тополей мело,
как спалось мне малым-мало.
Как назад десять лет тому —
граду, миру, еще кому? —
про себя сочинил стишок —
и чужую тахту прожег.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
