Жили когда-то в Японии два офигенных мастера дзэна. Такого они наслышались друг о друге, что необоримое желание испытывали встретиться лицом к лицу, чтобы доказать, что каждый из них круче другого.
И вот один из них переодевается странствующим монахом и отправляется навестить соперника. Приходит он к нему под вечер и просит, значит, пустить переночевать. Понятно, монах монаху друг, товарищ и брат. Хочешь не хочешь, а гостеприимство окажи.
Утром косивший под перекати-поле делает вид, будто устал от своих скитаний настолько, что спит теперь непробудным сном. Дожидается он, когда его благодетель отправляется потеть на свой приусадебный участок, и устраивает в приютившем его помещении форменный погром: разбивает всю посуду и разбрасывает по полу съестные припасы из тех, какие сподобилось ему найти. После чего, ни с кем не простившись, отбывает себе благополучно в родную сторонку.
Хозяин хижины, едва вернулся домой, сразу врубился, что ночной гость не простым человеком был и задал ему нехилый дзэн.
Как он повел себя там на самом деле неизвестно, но своим почитателям такую интерпретацию выдал: только на секунду-де изумился он, а потом весело захохотал, правильно, мол, странник вразумил его, наказав по-свойски за обусловленность.
Когда дошло это до первого мастера, ну, того, кто под странствующего монаха косил, он сразу понял, что не прошел его номер. Только славы конкуренту прибавил, а у того, хотя вроде он ловко вывернулся, осадочек остался и ответку захотелось сделать.
Переодеваться в чужую личину он не стал, чтобы не повторяться, - плагиат у тех, кто дзэн практикует ни под каким видом не приветствуется. Всегда и везде, будь любезен, покажи свою креативность.
Является он в монастырь, в котором обитал его антагонист, и стучится в ворота, а когда выходит из них конкурент, спрашивает с невинным видом, стоит ли, мол, входить ему в данный портал. Другой мастер, однако, был тоже не лыком шит и с ходу ему:
- Если ты, как говорят, такой просветленный, не все ли равно тебе, где находиться перед воротами или за ними.
Первый мастер понял, что его посрамили и ушел не солоно хлебавши восвояси. Такое вот кино! Неслабо, одним словом, друг друга они подкололи. Можно сказать ничья у них вышла.
Вот и гадай, если, конечно, кто хочет, у кого из них дзэн был круче. По мне, и тот и другой хоть куда. Не такие, конечно, они эффектные, вроде хлопка одной ладони, но тоже, знаете ли, очень даже неплохие. Как ни крути, не какие-то это хохмы незрелого ума, а самый, что ни на есть, матерый дзэн. Мало кому по плечу эта хитрая штука. Мне так, наверняка, не под силу.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
