Собралась как-то хорошая компания. Ну, и хорошеет себе помаленьку. Тут звонок в дверь. Сразу немая сцена, и в глазах у каждого брезжит вопрос: «А на хрена нам кто-то сейчас нужен?»
- Подогнало же кого-то, - озадаченно бормочет Валюха и нехотя бредет к двери, а через секунду-другую возвращается с Турком, так между собой Турчинова Глеба компания кличет.
И вот этот Турок заявляет с ходу, что сейчас сварганенные им накануне вирши продекламирует.
А стихи у него не абы какие – сплошь заумь, хоть с бутылкой, хоть без, разберется не всякий, а у компании напрягать мозги никакого желания нет.
- Погоди, - останавливает его Валька, - сядь, переведи дыхание, горло промочи, чтоб каждая строфа твоя прозвучала как следует…
- Нет, - решительно не соглашается с ним самозванный поэт, - стихи надо читать, покуда они теплые.
- А давай, - говорит тут Жорик, - к твоей ядреной дюже поэзии я преамбулу сделаю.
И не рассчитывая на согласие, немедленно задвигает телегу про некую райскую птицу. Врать, мол, не будет, сам он не встречал это чудо в перьях, но о чем-то таком читал в Википедии. Вроде как, Гамаюн ее имя, но только точно не Гамаюн она – это и к бабке не ходи. И до такой степени мудреная эта пичуга, что летать ухитряется при помощи одного хвоста. А с другой стороны, что ей делать? Бескрылая она и к тому же безногая. Такой вот мутант по жизни. Зато запоет – заслушаешься, хотя весь ее репертуар, откровенно говоря, донельзя депрессивный.
В придачу, не какая-нибудь там она плюгавенькая птаха, а форматом без малого с особу репродуктивного возраста и с хорошеньким женским личиком. И вот это несуразное создание летает без передыху и перекуров по свету, а если дает себе роздых, то исключительно в каких-нибудь живописных местах на взморье, и лишь для того, чтобы яйца снести. После чего в мире почитай на целую неделю тишина и покой водворяются. Такой вот нежданчик от ее яйцекладки происходит.
Сказав так, Жорик уставился выразительно на известного в их, узких, кругах стихотворца, мол, все ли ты понял, мил-человек.
- Ух, ты, - послушно соглашается тот, - какой отпадный сюжет, - и тут же впадает в глубокое раздумье, но на короткое время, и вскоре уже долго трясет с благодарностью руку Жорке и обещает его непременно первым слушателем сделать офигенных стихов про эту самую не приведи что.
Это ж какими извращенными наклонностями обладать надо, чтобы не отметить подобное намерение. Его и отметили. В общем, Турок тоже вскорости похорошел. А как, дык, иначе в хорошей-то компании!
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
Между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой -
словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
1962
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
