В маленькой квартире на окраине города жил Пётр Семёнов. Его мир был ограничен четырьмя стенами, заставленными книгами и старыми фотографиями. За окном шумел город, но он давно перестал замечать его суету.
Каждый день был похож на предыдущий. Пётр просыпался, заваривал чай, включал старый проигрыватель и погружался в мир фантазий. Его любимыми были романы о приключениях и далёких странах. Он представлял себя то отважным путешественником, то исследователем неизведанных земель. В этих мечтах жизнь казалась яркой и полной смысла.
Реальность же была серой и однообразной. Работа в архиве под началом Ариадны Ивановны, женщины властной и резкой, не приносила удовлетворения. Она постоянно критиковала его за медлительность и излишнюю мечтательность.
— Семёнов, опять витаете в облаках? — едко замечала она, проходя мимо его стола. — Когда уже научитесь работать, а не мечтать?
Пётр молча опускал голову, прячась за пыльными документами. Коллеги сторонились его, а попытки завести разговор неизменно заканчивались неловким молчанием.
Однажды в архиве появилась новая задача — систематизировать особо ценный фонд документов. Ариадна Ивановна, скрепя сердце, поручила это задание Петру.
— Только не испортите, Семёнов, — процедила она. — Это не ваши детские сказки.
Пётр работал с особым усердием, и результат превзошёл все ожидания. Его систематизация оказалась настолько продуманной и логичной, что даже требовательная начальница не могла не признать его талант.
— А вы, Семёнов, не так уж и безнадёжны, — неожиданно произнесла она, просматривая его работу. — Может, и есть в вас что-то, кроме мечтательности.
Эти слова стали поворотным моментом. Пётр почувствовал, как внутри что-то меняется. Он больше не хотел прятаться.
В этот же вечер в его квартире прорвало трубу. Пока ждали сантехника, Пётр вынужден был выйти на лестничную площадку. Там он встретил соседку — молодую женщину с двумя детьми. Они разговорились, и впервые за долгое время он почувствовал, как внутри что-то дрогнуло.
— А вы знаете, — сказала она, — в парке через дорогу открыли новую детскую площадку. Мои ребята каждый день туда бегают.
Пётр кивнул, но в его голове уже рисовались картины: он идёт по парку, дети смеются, солнце греет лицо. Это была не фантазия — это была настоящая жизнь, которая проходила мимо.
Сидя на кухне с очередной книгой в руках, он понял, что больше не может прятаться. Тоска по настоящему стала невыносимой. Он закрыл книгу, отложил её в сторону и впервые за долгое время выглянул в окно с новым чувством. Город жил своей жизнью, и эта жизнь манила его.
На следующий день Пётр вышел из дома. Он шёл по улицам, вдыхал свежий сентябрьский холодок, прислушивался к гудению и шуршанию машин, разговорам прохожих, смеху детей. И хотя страх перед реальностью всё ещё жил в его душе, он знал: теперь у него есть шанс. Шанс на настоящую жизнь, которую он так долго упускал.
Возвращаясь домой, Пётр заметил рыженького котёнка, дрожащего от холода у подъезда. Зеленые глазки-изумрудинки смотрели на него с надеждой. Пётр не смог пройти мимо. Он подобрал малыша, согрел его в своей квартире и так и назвал - Малышом.
Котёнок стал первым живым существом, которому Пётр позволил войти в свой замкнутый мир. Он заботился о нём, кормил, играл. Малыш дарил ему тепло и забавное какое-то детское счастье, которых так не хватало.
С появлением котёнка Пётр начал чаще выходить на улицу, гулял с Малышом в парке, там встречал свою молодую соседку с детьми. Постепенно он стал частью небольшого сообщества соседей своего подъезда.
Ариадна Ивановна, наблюдая за переменами в подчинённом, сама удивлялась тому, как ошибалась в нём. Теперь она видела не просто мечтателя, а человека с острым умом, добрым сердцем и способностью к решительным действиям. Петр начал замечать ее двусмысленные и вовсе не деловые взгляды. И улыбался ей в ответ, слегка смущенно.
В реальности Петра появилось больше красок. Он начал помогать соседке с детьми, чаще выходил на прогулки с Малышом, а на работе стал много спорить и настаивать на своем.
Он всё чаще задумывался, сколько времени потерял, прячась от жизни. Каждый новый день открывал перед ним что-то удивительное: смешную походку прохожего, особенный вкус латте в кофейне возле работы, собрание каких-то экологических активистов во дворе его дома. Он начал понимать, что настоящая жизнь — это не только книги и фантазии, но и простые человеческие радости, тепло живого общения, забота о ком-то.
Но стоило Петру понять простые истины, как наступил тот самый день. Малыш во время прогулки резко выбежал на проезжую часть за яркой игрушкой, которая там валялась и мелькала в потоке колес. Петр бросился спасать Малыша и погиб под колесами самого обычного КамАЗа. Грязного, тяжелого и равнодушного ко всем переменам, произошедшим в жизни Петра…
Лишь бы жить, лишь бы пальцами трогать,
лишь бы помнить, как подле моста
снег по-женски закидывал локоть,
и была его кожа чиста.
Уважать драгоценную важность
снега, павшего в руки твои,
и нести в себе зимнюю влажность
и такое терпенье любви.
Да уж поздно. О милая! Стыну
и старею.
О взлет наших лиц —
в снегопаданье, в бархат, в пустыню,
как в уют старомодных кулис.
Было ль это? Как чисто, как крупно
снег летит… И, наверно, как встарь,
с январем побрататься нетрудно.
Но минуй меня, брат мой, январь.
Пролетание и прохожденье —
твой урок я усвоил, зима.
Уводящее в вечность движенье
омывает нас, сводит с ума.
Дорогая, с каким снегопадом
я тебя отпустил в белизну
в синем, синеньком, синеватом
том пальтишке — одну, о одну?
Твоего я не выследил следа
и не выгадал выгоды нам —
я следил расстилание снега,
его склонность к лиловым тонам.
Как подумаю — радуг неровность,
гром небесный, и звезды, и дым —
о, какая нависла огромность
над печальным сердечком твоим.
Но с тех пор, властью всех твоих качеств,
снег целует и губит меня.
О запинок, улыбок, чудачеств
снегопад среди белого дня!
Ты меня не утешишь свободой,
и в великом терпенье любви
всею белой и синей природой
ты ложишься на плечи мои.
Как снежит… И стою я под снегом
на мосту, между двух фонарей,
как под плачем твоим, как под смехом,
как под вечной заботой твоей.
Все играешь, метелишь, хлопочешь.
жалься же, наконец, надо мной —
как-нибудь, как угодно, как хочешь,
только дай разминуться с зимой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
