У Бубусечки все было как обычно - спокойно и хорошо, хотя и не так уж весело, как бывало. И ничто не предвещало глубоких раздумий.
Сегодня был отличный день - Бубусечка раздала долги, давившие ей на крылья неприятным грузом. И даже один долг нематериального характера, давно ожидавший удачного сцепления звезд на небе. Бубусечка позвонила старому знакомому червяку и высказала ему все, что наболело. И вроде бы как раз сейчас надо было упасть на диван с чувством глубокого удовлетворения и легкости, но не тут то было...
Не шел у Бубусечки из головы новый рассказ Кукусякина (сосед, в отличие от поэтессы Бубусечки, был прозаиком). Вот ведь удивительное у соседа есть свойство, почти магическое - пролезать в голову и там сидеть, пожужукивая по нервам.
Рассказы вообще Кукусякин писал редко, и то - если не было подходящей работы. Вдохновения ему для этого не требовалось. Достаточно свободного дня и вкусного пирожка с капустой на обед. Видимо, все события развернулись в пользу творчества, ибо рассказ был хоть и коротким, но в то же время хорошо сбалансированным между лаконичностью и глубиной.
Бубусечка лежала под впечатлением от рассказа и вспоминала свое детство: лихие девяностые, комиссионки, приемники, магнитофоны. Бубусечке подарили магнитофон в 15 лет. Она как раз тогда сшила себе по журналу «Бурда» крутые «бананы» ярко-канареечного цвета, подстриглась по последнему писку "крыша на ножке", и тут еще и маг! Он был серый, пластмассовый, с длинной ручкой и, главное, модный - горизонтально вытянутый. Бубусечка с подругой бродили по городку "как большие" - обе в бананах и с магом наперевес. Из динамика лились чарующие звуки обожаемого подругой Богдана Титомира. Бубусечке было плевать на высокого энергетика. Но своих кумиров у нее не было, поэтому приходилось брать взаймы подругиных...
Бубусечка вспоминала и думала: странное дело, все ее мечты в жизни исполнились и подарили щедрую порцию эйфории. Каждый раз удавалось повитать в облаках вдоволь, и никогда не было ощущения разочарования, как у героя рассказа Кукусякина. Мечта растворялась радостью в ее жизни, как сахар в чае, естественно и безболезненно. И новая мечта неспешно занимала ее место, будто вновь избранный президент. А сейчас все мечты выпали в осадок и болтаются в ее душе бесполезной взвесью. Они вроде есть, но и в то же время понятно, что их достигать не надо. Весь смысл в их присутствии - они нужны просто как свежий ветерок для общего тонуса. Может, это признак депрессии?
Однако Бубуческу не волновала ее депрессия, ее больше волновал Кукусякин. У него, судя по рассказу, серьезная фобия - боязнь мечтать. Он ждет от мечты неизбежного разочарования. А это для жука с шикарными мощными крыльями просто преступление! Теперь-то ясно, почему он не хочет называть свое, как он выражается, «перемещение в пространстве», полетом. Кукусякин реалист не по доброй воле, а из-за фобии - догадалась Бубусечка и решила спасать соседа.
Она пошевелила крылышками, поправила ресницы ... и вдруг - схватила швабру, взвилась к потолку, шваркнула шваброй по люстре и рванула в окно! Там с тоненьким визгом покружилась в небе, наслаждаясь радостью свободы от «мёчт», и полетела к Кукусякину. Он сейчас наверняка рвал рукописи и разбрасывал их по всей комнате.
Кукусякин проснулся от странного шороха. Он приоткрыл один глаз и увидел умопомрачительную картину: Бубусечка летала по комнате на швабре, подметая обрывки его старых квитанций за свет, и напевала давно устаревшую песенку…
«Эй, ”you”, посмотри на меня!
Думай обо мне, делай как я.
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна... и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.
(Перевод Юрия Вронского)
Будут сладкими ливни, будет запах полей,
И полет с гордым свистом беспечных стрижей;
И лягушки в пруду будут славить ночлег,
И деревья в цветы окунутся, как в снег;
Свой малиновка красный наденет убор,
Запоет, опустившись на низкий забор;
И никто, ни один, знать не будет о том,
Что случилась война, и что было потом.
Не заметят деревья и птицы вокруг,
Если станет золой человечество вдруг,
И весна, встав под утро на горло зимы,
Вряд ли сможет понять, что исчезли все мы.
(Перевод Михаила Рахунова)
Оригинал:
There will come soft rains and the smell of the ground,
And swallows circling with their shimmering sound;
And frogs in the pool singing at night,
And wild plum trees in tremulous white;
Robins will wear their feathery fire,
Whistling their whims on a low fence-wire;
And not one will know of the war, not one
Will care at last when it is done.
Not one would mind, neither bird nor tree,
If mankind perished utterly;
And Spring herself when she woke at dawn
Would scarcely know that we were gone.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
