Никогда и ни о ком я не вспоминаю с такой нежностью…
Ты ушёл от меня, ушёл навсегда, но я до сих пор вижу твои пронзительные карие глаза, глядя в которые невозможно было солгать. Я, как сейчас, вижу твою гордую походку, высоко поднятую голову. Мощь твоего тела останавливала на себе взгляды прохожих, а я гордилась тем, что ты у меня есть. Когда ты был рядом, я не боялась никого и ничего – никто не смел сделать даже шага, чтобы приблизиться ко мне, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться. А твой голос! Низкий, уверенный, не допускающий возражений, а иногда по-детски игривый. Но ты был молчалив и, если уж открывал рот, то слушали все. Красавец, силач, храбрец и при этом добродушный и веселый. Отец называл тебя «Малыш» и доверял тебе, как самому себе.
Я помню…
Я помню, как мы ходили на озеро купаться. Ты плавал до тех пор, пока я не начинала умолять тебя выйти из воды. А прогулки в лесу… Ты иногда прятался, заставляя меня испытывать страх одиночества и волнение за тебя, а потом ты прибегал счастливый, видя моё неравнодушие, и мы гуляли до самого вечера, пока солнце не скрывалось за горизонтом. А как ты катал меня на санках…Словно маленькую девочку, иногда специально разгоняясь, чтобы я всё-таки свалилась в снег. Сколько тогда было в твоих глазах радости. Как же нам было хорошо вместе. Я скучаю по тебе до сих пор. Никого лучше в моей жизни не было. Были другие, тоже хорошие, но не такие, как ты.
Если бы я могла, я поделилась бы своим временем с тобой, только бы ты жил подольше. Но жизнь так жестока и твой век оказался таким недолгим.
А, может, существует где-то «собачий рай» и ты там?
А, может, твоя душа переселилась в прекрасного человека – мужчину, перед которым не может устоять ни одна женщина?
Ты этого заслужил!
Я до сих пор тебя люблю, хороший мой, моя умница, мой ласковый и нежный зверь, мой самый преданный друг, мой Пират.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: — Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.
«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
1941
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
