Маленький Читатель совсем устал. С самого утра он чувствовал, как в воздухе летает запах сказки, но никак не мог ее найти. Вот беда. Но малыш не собирался сдаваться. Как и положено, перед настоящими поисками, он выпил молоко и съел печенье. Подкрепиться в таком деле, наипервейшая задача. Тем более, что молоко было холодным и вкусным, таким, какое он любил.
Почувствовав себя сытым, Маленький Читатель оделся и выбежал в пахнущее сказкой утро. Была суббота.
Воздух действительно был наполнен каким-то волшебным запахом и, казалось, что звуки этого мира стали немножко глуше, осторожнее.
Повинуясь тому чувству, что доступно только детям, Маленький Читатель решил посидеть на лавочке в парке и более серьезно подумать о плане поиска, но неожиданно, дорогу ему перебежал большой Черный Кот.
Только малыш подумал о том, что следуя примете ему придется вернуться домой, как услышал мягкий, но недовольный голос:
- И ты веришь во всю эту чушь? Зануда.
Маленький читатель посмотрел по сторонам, но кроме Черного Кота, свернувшегося клубочком на скамейке, рядом никого не было. Подойдя к коту, мальчик вежливо поздоровался:
- Доброе утро. Могу я присесть?
Черный Кот недовольно посмотрел на малыша и буркнул:
- Приседайте, сделайте одолжение. Утренняя гимнастика полезна, особенно в таком юном возрасте.
Маленький Читатель улыбнулся:
- Спасибо, я просто хотел посидеть с вами на солнышке. Но если вы в плохом настроении…..
- А в каком прикажете мне быть настроении, если заметив меня, люди сразу же поворачиваются ко мне спиной, плюют через левое плечо или крестятся! Какое невежество! Люди придумали телевизор, летают в космос, но продолжают верить в то, что я приношу несчастья. Хотя уже давно известно, что от Соловья Разбойника и Змея Горыныча, проблем гораздо больше, чем от нормального взрослого кота.
Мальчику стало стыдно за взрослых, и он сказал:
- Да, вы правы, наверное, это очень обидно.
- Уж поверь! Обидней некуда. У тебя, кстати, колбасы нет?
- С собой?
- Ну конечно с собой, то, что колбаса есть в магазине, факт установленный и не требующий доказательства.
- Нет, колбасы у меня нет, но могу посмотреть дома.
Черный Кот обернулся и, отмахнувшись лапой неизвестно от кого, возмутился:
- Безобразие. Теперь даже дети перестали выходить на улицу с колбасой. Ведь говорил же мне Матроскин, а я не верил…..
- Матроскин?! Вы что, с ним знакомы?
Черный Кот довольно улыбнулся и, прислонившись к спинке, элегантно положил лапу на лапу:
- Конечно, это мой старый друг.
- А Лунного Кота, знаете?
- Разумеется! И Танцующую на радуге знаю, а с Бегемотом, мы вообще родственники. Правда дальние.
- С Бегемотом?
- Ах да, ты ведь еще не знаешь….
- Так расскажите.
- Не спеши, придет время и ты сам все узнаешь.
Видя то, что разговор наладился, Маленький Читатель набрался смелости и спросил:
- Уважаемый Кот, раз вы такой умный и красивый, то может быть вы знаете, где мне найти ту сказку, чей запах летает над крышами?
Кот рассмеялся:
- Ах, вот оно что! Что ж, охотно помогу вам, мой юный друг. Тем более что это очень-очень просто. Посмотри вокруг. То, что ты ищешь, прямо перед тобой. Ты уже в сказке. В сказке, чей запах ты будешь чувствовать еще очень долго.
- Как долго?
- Пока не повзрослеешь.
- Но я не хочу взрослеть, я хочу навсегда остаться в сказке.
Черный Кот задумался и покрутил усы:
- Мудро. Мудро, но неправильно. Послушай старого сказочного кота. Если однажды, ты проснешься и не почувствуешь запаха манящей сказки, то придумай ее сам и подари тому, кто все еще в ней нуждается. Стань сказочником! Ведь те, кто пишет сказки, остаются там навсегда. А пока, тебя ждет самая длинная и удивительная сказка из всех придуманных. Твоя жизнь.
Стоя на балконе соседней пятиэтажки, я пил чай и с улыбкой наблюдал за тем, как придуманный мною Черный Кот, мечтающий о колбасе, разговаривает с Маленьким Читателем. Оставив на подоконнике пшено для голубей, я допил чай и вернулся в свою комнату, откуда шел незабываемый запах только что написанной сказки. Присев на кровать, я отодвинул сказку на край стола, и взял чистый лист. Ведь возможно, на свете есть кто-то, кто очень верит в добро, и все еще способен чувствовать сказочный запах жизни.
Словно пятна на белой рубахе,
проступали похмельные страхи,
да поглядывал косо таксист.
И химичил чего-то такое,
и почёсывал ухо тугое,
и себе говорил я «окстись».
Ты славянскими бреднями бредишь,
ты домой непременно доедешь,
он не призрак, не смерти, никто.
Молчаливый работник приварка,
он по жизни из пятого парка,
обыватель, водитель авто.
Заклиная мятущийся разум,
зарекался я тополем, вязом,
овощным, продуктовым, — трясло, —
ослепительным небом на вырост.
Бог не фраер, не выдаст, не выдаст.
И какое сегодня число?
Ничего-то три дня не узнает,
на четвёртый в слезах опознает,
ну а юная мисс между тем,
проезжая по острову в кэбе,
заприметит явление в небе:
кто-то в шашечках весь пролетел.
2
Усыпала платформу лузгой,
удушала духами «Кармен»,
на один вдохновляла другой
с перекрёстною рифмой катрен.
Я боюсь, она скажет в конце:
своего ты стыдился лица,
как писал — изменялся в лице.
Так меняется у мертвеца.
То во образе дивного сна
Амстердам, и Стокгольм, и Брюссель
то бессонница, Танька одна,
лесопарковой зоны газель.
Шутки ради носила манок,
поцелуй — говорила — сюда.
В коридоре бесился щенок,
но гулять не спешили с утра.
Да и дружба была хороша,
то не спички гремят в коробке —
то шуршит в коробке анаша
камышом на волшебной реке.
Удалось. И не надо му-му.
Сдачи тоже не надо. Сбылось.
Непостижное, в общем, уму.
Пролетевшее, в общем, насквозь.
3
Говори, не тушуйся, о главном:
о бретельке на тонком плече,
поведенье замка своенравном,
заточённом под коврик ключе.
Дверь откроется — и на паркете,
растекаясь, рябит светотень,
на жестянке, на стоптанной кеде.
Лень прибраться и выбросить лень.
Ты не знала, как это по-русски.
На коленях держала словарь.
Чай вприкуску. На этой «прикуске»
осторожно, язык не сломай.
Воспалённые взгляды туземца.
Танцы-шманцы, бретелька, плечо.
Но не надо до самого сердца.
Осторожно, не поздно ещё.
Будьте бдительны, юная леди.
Образумься, дитя пустырей.
На рассказ о счастливом билете
есть у Бога рассказ постарей.
Но, обнявшись над невским гранитом,
эти двое стоят дотемна.
И матрёшка с пятном знаменитым
на Арбате приобретена.
4
«Интурист», телеграф, жилой
дом по левую — Боже мой —
руку. Лестничный марш, ступень
за ступенью... Куда теперь?
Что нам лестничный марш поёт?
То, что лестничный всё пролёт.
Это можно истолковать
в смысле «стоит ли тосковать?».
И ещё. У Никитских врат
сто на брата — и чёрт не брат,
под охраною всех властей
странный дом из одних гостей.
Здесь проездом томился Блок,
а на память — хоть шерсти клок.
Заключим его в медальон,
до отбитых краёв дольём.
Боже правый, своим перстом
эти крыши пометь крестом,
аки крыши госпиталей.
В день назначенный пожалей.
5
Через сиваш моей памяти, через
кофе столовский и чай бочковой,
через по кругу запущенный херес
в дебрях черёмухи у кольцевой,
«Баней» Толстого разбуженный эрос,
выбор профессии, путь роковой.
Тех ещё виршей первейшую читку,
страшный народ — борода к бороде,
слух напрягающий. Небо с овчинку,
сомнамбулический ход по воде.
Через погост раскусивших начинку.
Далее, как говорится, везде.
Знаешь, пока все носились со мною,
мне предносилось виденье твоё.
Вот я на вороте пятна замою,
переменю торопливо бельё.
Радуйся — ангел стоит за спиною!
Но почему опершись на копьё?
1991
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
