Чем старше становлюсь, тем яснее и четче проступают в памяти картинки из моего детства. Я ловлю их запахи, звуки и уношусь мыслями в далекое прошлое.
Вот я сижу в раскрытом окне, и, рискуя быть наказанной за баловство, подставляю босые пятки под теплый летний дождь. Воздух пропах отсыревшим деревом и прелой землёй. Окно выходит в соседский огород, как раз в заросли малины. Её тёмные кожистые листья с обратной стороны кажутся мягкими и бархатистыми, как животы у котят. Я протягиваю руку, чтобы потрогать их, и тяжелая спелая ягода сама падает мне в ладошку вместе с каплями дождя. Какая же она сладкая…
А вот огромный куст акации. Он гудит и кажется живым от застрявшего в нём с утра пчелиного роя. Моя задача – нарвать как можно больше свистулек. Самые крупные, как нарочно, растут на верхних ветках, и я изо всех сил тянусь за ними. Руки разодраны колючками до крови, но я этого не замечаю. Осторожно надкусывая макушки стручков, вычищаю горошины, складываю обратно хрупкие створки. Всё. Можно бежать радовать бабушку чудо-музыкой.
«Дзвиньг-дзвеньг»! Это дед вернулся с сенокоса и снимает с велосипеда тугой холщёвый мешок в потрепанных полосатых заплатках.
-Ну-ко, Наталька, погляди, чего тут, - и передо мной изумрудными перьями рассыпается настоящее лесное богатство. Я выбираю среди нежных душистых травинок не успевшие ещё завянуть цветки клевера, ромашки, колокольчика, ещё каких-то дивных и пока незнакомых мне растений, бросаю их в кадушку с прозрачной дождевой водой, чтобы дать им еще немного пожить, и они медленно кружатся в своем прощальном хороводе. Я до сих пор не знаю, что пахнет лучше, чем свежескошенная трава. Это запах моего детства.
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
