Некое торгово-увеселительное заведение. Входит посетитель в черных очках с тросточкой. Его решительно встречает собранная моложавая женщина неопределенного возраста и улыбается, демонстрируя ослепительную работу дантиста.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте…
- Мы очень рады видеть Вас в нашем центре! Вы наш тысяча двадцать третий посетитель, и Вам конечно очень нужен наш фирменный подарок? Замечательно. Сейчас мы Вам торжественно вручим красивый фантик от конфеты с монограммой нашего директора. Для вручения прошу вас встать вон туда, под знамя нашей корпорации, и наш директор пожмет Вам руку. Правда его сейчас нет, и руку пожмет наш охранник, но это неважно! Наш охранник, тоже, очень, очень представительный мужчина. Да… Вы конечно любите играть в фантики? У нас огромный выбор аксессуаров для игры в фантики.
- Извините, но я совсем по другому вопросу. Я…
- По какому?
- Я хотел бы…
- Ах, по другому вопросу…
- Да-да, я, знаете ли…
- К сожалению, по другим вопросам к нам приходят в субботу.
- Так мне прийти завтра?
- Конечно, если завтра суббота и об этом будет написано в календаре, то приходите. Мы очень, очень будем Вас ждать! Хотя у нас не рабочий день, и никого не будет, но это не важно! Ведь мы очень, очень будем Вас ждать.
- ???
- Знаете, я все же дам Вам фантик, он такой замечательный…
- Но мне не нужны фантики, я всего лишь хотел…
- Конечно, конечно, ... м-м-м… другой вопрос, да. Знаете что... приходите в… четверг. У нас будет море фантиков и фантастические скидки! Вы даже сможете себе подобрать фантик под цвет ваших глаз и бесплатно воспользоваться консультацией специалиста по фантикам.
- Но у меня нет глаз. Я, если вы заметили, слепой. Вот моя тросточка и очки.
- Ой, какой Вы веселый! Нет глаз ?!? Тросточка и очки! Как смешно. Но это неважно…да. А знаете, у нас есть предложение специально для Вас! Приходите к нам во вторник, мы переименуем вторник в воскресение, положим вас вон туда, под знамя нашей корпорации, преломим над вами вашу тросточку и налепим на глаза наши фантики вместо ваших очков. Вы тотчас же прозреете! То есть видеть вы по прежнему вряд ли сможете, но вам будет уже абсолютно все равно, какой сегодня день недели или слепой вы, или нет, и нужен ли вам «другой вопрос». По-моему, прикольно!
Приходите к нам обязательно!
Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров...
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт...
Ты скажешь - где-то там на полигоне
Два клоуна засели - Бим и Бом,
И в ход пошли гребенки, молоточки,
То слышится гармоника губная,
То детское молочное пьянино:
- До-ре-ми-фа
И соль-фа-ми-ре-до.
Бывало, я, как помоложе, выйду
В проклеенном резиновом пальто
В широкую разлапицу бульваров,
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,
Где арестованный медведь гуляет -
Самой природы вечный меньшевик.
И пахло до отказу лавровишней...
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен...
Я подтяну бутылочную гирьку
Кухонных крупно скачущих часов.
Уж до чего шероховато время,
А все-таки люблю за хвост его ловить,
Ведь в беге собственном оно не виновато
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато...
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!
Не хныкать -
Для того ли разночинцы
Рассохлые топтали сапоги,
Чтоб я теперь их предал?
Мы умрем как пехотинцы,
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,
Выпьем до дна...
Из густо отработавших кино,
Убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы - до чего они венозны,
И до чего им нужен кислород...
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, -
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать, -
Ручаюсь вам - себе свернете шею!
Я говорю с эпохою, но разве
Душа у ней пеньковая и разве
Она у нас постыдно прижилась,
Как сморщенный зверек в тибетском храме:
Почешется и в цинковую ванну.
- Изобрази еще нам, Марь Иванна.
Пусть это оскорбительно - поймите:
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.
Он с Моцартом в Москве души не чает -
За карий глаз, за воробьиный хмель.
И словно пневматическую почту
Иль студенец медузы черноморской
Передают с квартиры на квартиру
Конвейером воздушным сквозняки,
Как майские студенты-шелапуты.
Май - 4 июня 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
