Обед без повода, какие всегда любил устраивать хозяин великолепного загородного дома, Петр Илларионович Возчиков, растянулся до вечера и плавно перетек в ужин. Гости за шесть с половиной часов, проведенных за столом, пресытились едой, напитками и набившими оскомину шутками. Возможно, именно по этой причине они с неприкрытым равнодушием смотрели на новый шедевр кулинарного творчества, торжественно внесенный официантами.
Скульптурная парочка миниатюрных поросят в обнимку, изображающих не то танец, не то борьбу, утопала в кучерявых салатных листьях. Кожа свинок, едва тронутая искусственным печным загаром, искрилась розовым перламутром. Но сами они – их вид, поза, полураскрытые рыльца, режущая глаз нагота, все это вместе вызывало не ожидаемые рукоплескания или восторг, а лишь раздражение да брезгливость. Ну, может, к этому еще чуточку примешивалась жалость. Во всяком случае, на лицах женской половины компании такие эмоции прочитывались легко. Вокруг композиции с животными по всей окружности блюда на румяной картофельной соломке змеился овощной серпантин. Чувствовалась искусная рука повара-профессионала, у которого, по всей видимости, посещение серпентария было «пунктиком» номер один.
- Сюрприз от шеф-повара! – гортанно выкрикнул официант и суетливо щелкнул выключателем.
Веранда погрузилась в темноту. Лишь тельца поросят белели на столе ярким пятном. Официант навел на свинок луч фонарика – и те словно ожили, ослепительно стрельнув в зрителей разноцветными бисеринками глаз. Казалось, секунда – и поросята спрыгнут со стола. Гости заохали, заахали…
- Мать честная! Да у них же вместо глаз настоящие бриллианты!
- Ну, ты, Петюня, блин, даешь…
- Супер! Супер! Супер!
- Да включите же, наконец, свет! Где мой фотоаппарат?
- Хочу таких же девственников, милый!
- Потрясающе. Вы, Петр Илларионович, переплюнули всех моих знакомых. Такого я еще нигде не видывал. Уступите на недельку шеф-повара?
Однако хозяин застолья рассмеялся в ответ да отрицательно покачал головой. Он кивнул на сына:
- Вы лучше Лёшку моего арендуйте. Вот кто - еще тот склад идей. Хрюшки как раз его шутка. Лёха у меня не по годам смекалист, далеко-о-о-о-о пойдет.
Мальчик скромно потупился, даже покраснел, и стал поспешно накладывать в тарелку все подряд. У развеселившихся гостей вновь разыгрался аппетит, и скоро от славной парочки на блюде не осталось практически ничего, а четыре бриллиантовых ока перекочевали в сумочки самых предприимчивых из присутствующих дам.
Еще через час кулинарное зодчество напрочь забылось, разговоры закрутились на около автомобильные темы.
- У меня во дворе машину негде приткнуть, – горестно вздохнул Лев Валерианович, любитель поплакаться и пожертвить. - Все тротуары заняты. Совсем народ обнаглел, скоро в подъезд будет не пройти. Куда только милиция смотрит? Камер понавесили, а толку?
За Лёвой давно, со школьных времен, закрепилось прозвище «Нюня», но старые друзья употребляли его редко – просто не обращали внимания на нытика, а его жалобы и просьбы игнорировали или высмеивали.
- Регулировщика попроси перед парадным поставить, - под дружное гоготание друзей лениво бросил реплику один из бывших однокашников, Шонов Боря.
Но Нюня, озабоченный своими мыслями, никак не отреагировал и занудливо продолжил:
- Ты бы, Петя, приютил меня в своем «стойбище» что ли?.. По дружбе.
- ??? – у изумлённого Петра Илларионовича брови изогнулись домиком.
- Я про твои гаражи, что рядом с моим домом, - скороговоркой выпалил Нюня.
- Да понял, не дурак, как ты. Я, собственно, про другое. Давно ведь тебе рекомендую – купи квартиру в приличном доме. А то в твоем и квартира-то – не квартира. Так, одно название - койко-место. И двора-то нет… Узкий проезд к этому самому месту на койке, тропка - одним словом.
- Зато рядом с работой… Пешком хожу… - начал оправдываться Нюня, но Пётр его перебил:
- Вот и ходи. А у меня, Лёва, не богадельня, не благотворительное общество, а автостоянка, почти VIP-класса. У меня, знаешь, сколько место стоит?.. То-то. Плати – лучшее выделю. По дружбе. И даже скидку дам. Кстати, а зачем ты на работу-то ходишь? А, Лёва? Неужто сам обслуживаешь клиентов?
Гости, из тех, кто не был в курсе взаимоотношений одноклассников, с интересом уставились на Лёву, который, словно застигнутый за неблаговидным проступком, вмиг покраснел и забегал глазами, ища поддержку. Не найдя сочувствующих, Нюня пожал плечами и залпом выпил рюмку водки.
Народ собрался, было, вновь заскучать, однако антракт был прерван вопросом тринадцатилетнего вундеркинда-рационализатора:
- Дядя Лёва, - обратился мальчик к поперхнувшемуся от неожиданности Нюне, - а сколько у вас стоит шиномонтаж?
- Ну… смотря какая машина… А вообще-то недорого. У меня ж не VIP, - он опасливо покосился на Петра Илларионовича, - у меня обычное автоателье. Для этого… как его там?.. Населения.
- Ну а все-таки? – не унимался Лёшка.
- Я ж говорю тебе – все зависит от размера колес, от самой работы. Одним только заплатку на камеру поставить, так это - гроши. А у других боковой порез – это возня, и стоит, соответственно, намного больше.
- Вот как раз про боковой порез поподробнее расскажите. – Пацан шустро сбегал в соседнюю комнату, принес калькулятор, блокнот, ручку и приготовился слушать. Друзья Лёшкиного отца восхищенно зааплодировали.
- А чего рассказывать? Самое маленькое колесо потянет на 600-700 рублей, среднее где-то в тысячу с хвостиком обойдется, а уж машины представительского класса: джипы и тому подобные, за каждое колесико по две-три штуки платят. И это как минимум.
- Ага. Сейчас. Минуточку. – Лёшка углубился в подсчеты. Гости умилялись и наперебой хвалили «потрясающего ребенка». Спутница мужчины, что просил дать напрокат повара, к месту и не к месту вставляла восторженное «Супер! Супер! Супер!». Отец гордо оглядывал присутствующих. А Лёва по-цыплячьи вытягивал шею, пытаясь разглядеть, что же там такое вычисляет юное дарование.
- Ну, вот. – Веско промолвило дарование и для наглядности подчеркнуло что-то в блокноте. – Убиваем сразу трех зайцев. И приносим пользу городу. – Мальчик задумался. - Значит, трех зайцев и одного медведя. Плюс еще одного хитрого лиса – меня.
- Да чего там мелочиться? Давай весь зоопарк перестреляем! – предложил Боря.
Лёшка, счастливый и довольный, оглядел пока еще ничего не понимающую публику.
- Акция! Нужна акция!
- Что-что, сынок? Говори яснее. Какая акция?
- Всё очень просто. От чего страдает дядя Лёва?
- От обжорства. – Высказал предположение один из гостей.
- От отсутствия присутствия жены. – Добавил Шонов, любитель покаламбурить.
- От занудства своего он страдает, а в целом – мужик хороший. – Это уже Пётр Илларионович, на правах хозяина дома, подытожил.
- Да нет. Вы все уже забыли. – Засмеялся Лёшка. - Он же недавно говорил. От машин страдает! И с их же помощью нужно сделать один единственный выстрел.
- Выхлопной что ли? – Спросил остроумный Боря.
Ребенок вздохнул и в подробностях изложил свою придумку. Зайцем номер один в его плане был, естественно, дядя Лёва. После акции тропинка на работу значительно расширялась. Он же был и обогащающимся зайцем номер два, так как предполагаемое мероприятие должно было неминуемо привести к наплыву клиентов. Третьим зверем в списке значился родной папаша, к которому надлежало согласно плану переправить часть клиентов дяди Лёвы под дружественным напутствием «От греха подальше, к надежности поближе». Неучтенный ранее Шонов тоже неожиданно попал в заячью компанию, так как имел к автомобилям непосредственное отношение, будучи поставщиком автозапчастей. Медведем, как уже говорилось, стал бы город в лице благодарной администрации района, а лис Лёшка со всего этого просил самую малость – десять процентов.
- А кто будет резать шины… – не то спросил, не то подумал вслух отец «Остапа Бендера».
- Это небезопасно – у нас у каждого подъезда теперь камеры наблюдения. - Предупредил Лёва.
- А… Камеры – ерунда. Капюшон надвинул на лоб – кто кого увидит или узнает? И потом… вы уверены, что они работают? Я читал в Интернете, что в муниципальных домах это все для проформы ставится, для усыпления бдительности граждан. А на самом деле денег у города на обслуживание дорогого оборудования пока еще нет. И вообще - Робин Гудов и Зорро никто не будет искать. Это истина.
- Какой начитанный мальчик. – Жена Бори Шонова растроганно потрепала Лёшкин затылок. – И какой умный!
- Супер! Супер! Супер!
- Ну что ж… Интересная идея. Объективные причины, нестандартный подход, легко выполнимо. И вполне… Лёва, тебе и карты в руки. – Решил за всех Петр Илларионович.
- В виде заточки. – Боря был в своем репертуаре.
Акцию назначили на ближайшие выходные.
В понедельник с самого утра контору Льва Валериановича лихорадило, наплыв клиентов превзошел все ожидания. К Петру за постоянным местом на стоянке пришло значительно больше народу, чем предполагал сын, Шонов Боря тоже не остался в накладе, отправляя машину за машиной с «резиной» в мастерскую одноклассника. А Лёшка высчитывал свой процент, слушая новости.
«Прошедшей ночью на территории района вдоль всего проспекта были порезаны шины у 56 автомобилей, припаркованных на тротуарах. У отечественных машин пострадало по одному колесу, машины среднего класса понесли убытки в виде двух истерзанных колес, а дорогим иномаркам досталось больше всех – у этих вандалы умудрились проколоть или порезать все шины. Личность человека в маске, совершившего злодеяния, не установлена. Мэр города отказывается комментировать произошедшее. Однако нам доподлинно известно, что городскому главе данная акция пришлась по душе – «Может, перестанут, наконец-то, нарушать законы сосуществования», - сказал Мэр в приватной беседе нашему корреспонденту».
Три старухи с вязаньем в глубоких креслах
толкуют в холле о муках крестных;
пансион "Аккадемиа" вместе со
всей Вселенной плывет к Рождеству под рокот
телевизора; сунув гроссбух под локоть,
клерк поворачивает колесо.
II
И восходит в свой номер на борт по трапу
постоялец, несущий в кармане граппу,
совершенный никто, человек в плаще,
потерявший память, отчизну, сына;
по горбу его плачет в лесах осина,
если кто-то плачет о нем вообще.
III
Венецийских церквей, как сервизов чайных,
слышен звон в коробке из-под случайных
жизней. Бронзовый осьминог
люстры в трельяже, заросшем ряской,
лижет набрякший слезами, лаской,
грязными снами сырой станок.
IV
Адриатика ночью восточным ветром
канал наполняет, как ванну, с верхом,
лодки качает, как люльки; фиш,
а не вол в изголовьи встает ночами,
и звезда морская в окне лучами
штору шевелит, покуда спишь.
V
Так и будем жить, заливая мертвой
водой стеклянной графина мокрый
пламень граппы, кромсая леща, а не
птицу-гуся, чтобы нас насытил
предок хордовый Твой, Спаситель,
зимней ночью в сырой стране.
VI
Рождество без снега, шаров и ели,
у моря, стесненного картой в теле;
створку моллюска пустив ко дну,
пряча лицо, но спиной пленяя,
Время выходит из волн, меняя
стрелку на башне - ее одну.
VII
Тонущий город, где твердый разум
внезапно становится мокрым глазом,
где сфинксов северных южный брат,
знающий грамоте лев крылатый,
книгу захлопнув, не крикнет "ратуй!",
в плеске зеркал захлебнуться рад.
VIII
Гондолу бьет о гнилые сваи.
Звук отрицает себя, слова и
слух; а также державу ту,
где руки тянутся хвойным лесом
перед мелким, но хищным бесом
и слюну леденит во рту.
IX
Скрестим же с левой, вобравшей когти,
правую лапу, согнувши в локте;
жест получим, похожий на
молот в серпе, - и, как чорт Солохе,
храбро покажем его эпохе,
принявшей образ дурного сна.
X
Тело в плаще обживает сферы,
где у Софии, Надежды, Веры
и Любви нет грядущего, но всегда
есть настоящее, сколь бы горек
не был вкус поцелуев эбре и гоек,
и города, где стопа следа
XI
не оставляет - как челн на глади
водной, любое пространство сзади,
взятое в цифрах, сводя к нулю -
не оставляет следов глубоких
на площадях, как "прощай" широких,
в улицах узких, как звук "люблю".
XII
Шпили, колонны, резьба, лепнина
арок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва
на охваченной ветров, как платьем, башне,
несокрушимой, как злак вне пашни,
с поясом времени вместо рва.
XIII
Ночь на Сан-Марко. Прохожий с мятым
лицом, сравнимым во тьме со снятым
с безымянного пальца кольцом, грызя
ноготь, смотрит, объят покоем,
в то "никуда", задержаться в коем
мысли можно, зрачку - нельзя.
XIV
Там, за нигде, за его пределом
- черным, бесцветным, возможно, белым -
есть какая-то вещь, предмет.
Может быть, тело. В эпоху тренья
скорость света есть скорость зренья;
даже тогда, когда света нет.
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
