О сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух!
На окраине Питера на живописном холме стоит симпатичная пятиэтажка (ей всего лет десять). Рядом с ней все завалено снегом. Там живет мой приятель - рыбак-грибник-походник. Именно туда после семейных посиделок у нас на Васильевском (утка-водка-салаты), мы с ним и отправились продолжать банкет. Приехали где-то к 23-00. Выпили по сто пятьдесят. Его жена и сын легли спать. Но у нас все только начиналось. Послушали музыку. Спели. Вышли покурить в подъезд. Приятель предложил прогуляться. Мы вышли подышать. На улице - минус 20. Как-то само собой решили побороться для сугрева. Ну как же - активити плюс кислород...Понравилось. Зашли домой. Выпили. Послушали музыку. Попели. Вышли покурить. Потом подышать. Минус 20. Привычно поборолись. Вернулись домой. Выпили. Послушали музыку. Потанцевали. Спели. Потанцевали под то, что спели. Вышли покурить. Потом подышать. Минус 20. Поборолись. Не вставило. Решили порвать замкнутый цикл своего зимнего шоу. На этот раз академическое дзюдо заменили боями без правил. По-дружески так, беззлобно. Поначалу это был просто обмен ударами. Потом добавились подсечки и болевые приемы. Потом решили выяснить кто же из нас ПАНДА_КУНГФУ. Часа в четыре утра соседи могли слышать нечто вроде: получи, гад, я тебя урою, пандой буду, урою! Согрелись. Вернулись домой. Дальше понятно...
Утром в 16-00 я проснулся. Болела нога. Саднила правая скула. Выпил сто грамм. Танцевать не хотелось.
Во вторник приехал мой приятель - помогать размораживать мой автомобиль. Он был чрезвычайно доволен вечеринкой, несмотря на сломанное ребро. Рассказывал, что снег был примят на всей придомовой территории - это где-то полгектара, и как радовалась пятиэтажка новому диску Маккартни в пять утра. Причем мы подпевали даже новым песням, хотя оба не знаем английского.
Из всего этого я помню только то, как мы приехали в 23-00 и выпили.
Похоже пора завязывать с бухлом.
Еще далёко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь.
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.
Я как щенок кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок.
В нем слышно польское: "дзенкую, пане",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Все думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих, -
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица и безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу;
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех ларьков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях --
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,-
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Ян-дзы.
Люблю разъезды скворчащих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытую соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана
И Тинторетто пестрому дивлюсь
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: будь ласков,
Сказать ему: нам по пути с тобой.
Май - 19 сентября 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
