Какая непростительная роскошь – эта ваша любовь, да ещё и взаимная! Меня прямо чёрная зависть разбирает: а за что вам такое пиршество жизни, за что вы главный приз Судьбы-капризули отхватили? Неужели взятку никому не сунули, никого не подмазали? Не верю! Быть такого не может и не должно быть такого никогда! Иначе, главный закон бытия нарушается: «За всё нужно платить!»
Ещё и стихи пишете оба… Слишком хорошие стихи для счастливых влюблённых, ибо счастливый поэт неспособен родить достойное произведение. Для шедевра нужен надрыв, надлом и крайняя степень отчаяния, граничащая с желанием немедленно умереть или напиться вдрызг. А у вас? А у вас счастливая, взаимная любовь, которая меня просто-таки бесит и, тем не менее, каждый из вас ещё и известный в Сети рифмоплёт.
Читаю, например, твои стихотворения: ну, ничего особенного! На первый взгляд даже корявые, и построены далеко не по правилам стихосложения, но стоит вчитаться, и попадаешь в совершенно ирреальный мир, где простая вещь приобретает немыслимые качества и свойства, где событий, вроде бы, ноль, но столько впечатлений остаётся – словно крутейший бестселлер прочитал. И зависть с новой силой печень грызёт, и подлая мыслишка душу греет: «Нет, не бывает в этом мире ничего бесплатного. За всё приходится платить!» И вы тоже когда-нибудь заплатите…
А возьмём тебя… Кто так умело, грамотно и красиво мог бы ещё белые стихи писать? Мне не попадались… Иные читаешь, и только потом доходит, что строчки-то не рифмованы. Или о банальной любви кто ещё сумеет написать столь небанально? Мало таких. И проза у тебя не простая. Уж насколько душа моя зачерствела, насколько бесчувственность приобрела, а и то – после твоей повести дня два словно колбасило… Вот злость-то и кипит, и жаба душит на вас глядучи…
Нет, непростительная это роскошь – любовь, да ещё и взаимная. Вредная штука. Особенно для окружающих. Нам-то где её взять? где купить? на что обменять? А на вас глядеть – радости мало. Поэтому и хочется, чтобы вы когда-нибудь за свою любовь заплатили. Дорого. Очень дорого!
Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела!
Ни объятья невозможны, ни измена.
* * *
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
* * *
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро - лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
* * *
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
* * *
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела -
все равно что дранку требовать от кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я - не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
* * *
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, - или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?
* * *
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
* * *
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
* * *
Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
март 1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
