Заезженное выражение и немного странное, не правда ли?
Вчера эта фраза ворвалась в меня с мерцающего экрана монитора и я понял, что где-то в глубине моего эго, она живет давно. С того момента, когда я начал осознавать себя в этом мире.
Главная Роль. Что Это? Что заключено в ней?
Быть может это речь президента? Магия его слов, произносимых с пьедестала перед толпой? Слов, способных гипнотизировать эту людскую массу, именуемую - народ. Или это многоликий, терпеливый и всемогущий Народ, слепо внемлющий или пропускающий мимо ушей, напыщенную и всеобещающую речь безликого президента?
Что Это?
Бесстрашие героя, бросающегося на ветряные мельницы с копьем наперевес? А может простодушие и самопожертвование оруженосца в присутствии которого, герой, боясь ударить в грязь лицом, совершает подвиги, возникающие миражами в его воспаленном мозгу?
Что Это?
Могущество столетнего дуба, стряхнувшего жухлую листву и гордо подпирающего своей ветвистой кроной промерзший небосвод? Или грациозный Полет его листьев, наконец то освободившихся от цепких лап своего прародителя и с упоением кружащихся в своем последнем вальсе?
Кто Это?
Главный герой, плохо представляющий себя Гамлетом и задающий себе один и тот же вопрос?... Мастер по свету? Невидимый и всемогущий маг, умеющий подчеркнуть даже мрачность стен средневекового замка... И мурашки по коже!
А может это твои глаза, жадно ищущие эту роль - Главную? И где то в глубине, на самом донышке своего я, с надеждой вопрошающие: что это?...
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу – из чистой показухи.
Он произнес: «Теперь она в Раю».
Тогда о нем курсировали слухи,
что сам он находился на краю
безумия. Вранье! Я восстаю.
Он был позер и даже для старухи -
мамаши – я был вхож в его семью -
не делал исключения.
Она
скитается теперь по адвокатам,
в худом пальто, в платке из полотна.
А те за дверью проклинают матом
ее акцент и что она бедна.
Несчастная, она его одна
на свете не считает виноватым.
Она бредет к троллейбусу. Со дна
сознания всплывает мальчик, ласки
стыдившийся, любивший молоко,
болевший, перечитывавший сказки...
И все, помимо этого, мелко!
Сойти б сейчас... Но ехать далеко.
Троллейбус полн. Смеющиеся маски.
Грузин кричит над ухом «Сулико».
И только смерть одна ее спасет
от горя, нищеты и остального.
Настанет май, май тыща девятьсот
сего от Р. Х., шестьдесят седьмого.
Фигура в белом «рак» произнесет.
Она ее за ангела, с высот
сошедшего, сочтет или земного.
И отлетит от пересохших сот
пчела, ее столь жалившая.
Дни
пойдут, как бы не ведая о раке.
Взирая на больничные огни,
мы как-то и не думаем о мраке.
Естественная смерть ее сродни
окажется насильственной: они -
дни – движутся. И сын ее в бараке
считает их, Господь его храни.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
