Люблю я умных людей. У меня есть друг, который знает, кто был губернатором города Грандау в 1413 году. Он больше, правда, ничего не знает, потому что пьёт сильно. Ещё один друг помнит фамилию человека, который застрелил Леннона и, когда пьяный, только её и говорит. Он всегда пьяный, поэтому кроме этой фамилии вообще ничего не говорит. И ещё я знаю парня, который читал Библию в подлиннике. Про Пушкина он не слышал, про Донцову тоже, а вот Библию в подлиннике – пожалуйста. А когда сильно выпьет, говорит, что авторский экземпляр. Барышня одна знакомая всегда носит с собой томик Цветаевой. Как мужика увидит интересного, сразу принимает томную позу и томик достаёт. Пока, правда, без особого успеха, потому что она, как эту свою позу примет, храпеть начинает. И черемшой от неё пахнет, она ей закусывает всегда. Сосед у меня сильно пьющий, но как в шахматы играет! Один раз обыграл Каспарова, Карпова, Баскова и братьев Кличко. Странная компания, но он говорит, что встретил их всех у ларька и обыграл на пиво. Он с тех пор, когда пьёт, всегда шахматы расставляет, даже если их нет. Товарищ есть у меня – киноартист. В кино, правда, не снимается, у него редкая болезнь лица, оно в кадр не влезает. Зато, как остограммится, очень профессионально о кино рассуждает. Так профессионально, что даже барышня с Цветаевой храпеть перестаёт, говорит, что ей конфузно, несмотря на черемшу. А один знакомый как-то давно встретил в магазине академика Капицу. Прямо лицом к лицу, возле консервов. С тех пор пьёт. Не Капица, знакомый мой. Потому что в физике он сечёт лучше, а денег больше у Капицы, что, конечно, обидно. Жена у меня вообще умница. Всё знает, правда, не пьёт. И когда мне надо в магазин идти, и когда мусор выносить, и какой сериал я люблю смотреть, и сколько раз я в детстве головой ударялся… Угадывает, к сожалению, редко. Практически никогда.
Вот так и живу в окружении умнейших людей нашей эпохи, иногда даже противно. Тёща знает, куда я трачу деньги и где закончу свою жизнь, каждый полицейский милиционер в курсе, какое преступление я совершил и за сколько рублей меня можно простить, журналисты как-то догадались, что я интересуюсь личной жизнью Ксюши Собчак и во всех газетах мне сообщают об изменениях. А изменения там каждый день, между прочим. Начальник на работе узнал откуда-то про мои школьные оценки. Вчера отчёт мой прочитал, в сторону отложил и грустно так спросил: « У тебя, Кузьмичёв, в школе ни одной тройки не было, только двойки? Ну хотя бы по пению?». Я ещё молчу про депутатов. Эти просто всё знают, хотя по лицам и не скажешь. И сколько денег в месяц уходит у меня на еду, сколько на лекарства, сколько на метро и сколько мне вообще надо денег. Причём метро в нашем городе нет. Вот мозги у людей устроены – меня ни разу в жизни не видели, а всё знают! Так что постепенно я пришёл к нехорошему для себя выводу – в этой стране только один идиот. Я. Остальные хоть в чём-то, но гении. Таксист знает, сколько стоит доехать от вокзала к моему дому, хотя ни разу в жизни у меня не был, в ДЕЗе знают, когда в моей квартире надо менять трубы, хотя тоже у меня не были, соседи сверху прознали, что я обожаю хоровое исполнение «Владимирского Централа» в три часа ночи, телефонисты – сколько я говорю по телефону, начальник РЖД – что я ненавижу кондиционеры и обожаю из душной электрички смотреть на пролетающий мимо «Сапсан»… Доктора в поликлинике умнейшие люди – определяют болезнь по одежде. Если пиджачок потёртый – «чайку с малиной попейте и постельный режим», а если костюм дорогой и в каждой руке по барсетке – «заходите, мы вас осмотрим, но уже ясно, что у вас очень запущенная и сложная в лечении болезнь». В паспортном столе просто умницы работают – знают, что я люблю гостей, ну и прописали у меня 150 человек с Кавказа, включая 40 китайцев. Телевизионные начальники тоже молодцы, знают мои вкусы – 50 сериалов в день про провинциалку в Москве плюс юмор. И предвыборные дебаты, что тоже смешно. Но самый умный, конечно, Чубайс. Узнал, что я в месяц потребляю электроэнергии на 641 рубль 52 копейки и ушёл в нанотехнологии. Это то, чего не видно. То есть он будет брать нормальные государственные дензнаки и превращать их в наноденьги. В принципе, он этим всю жизнь и занимался. Ну, может, какой-нибудь наноприбор построит, для отчёта. И всё бы хорошо, я не против, но у меня постоянно возникает один вопрос – если единственный идиот в стране это я, то почему мне за это не доплачивают? Без идиота ведь жить нельзя, без идиота государство погибнет! Случись со мной какая неприятность, одни умные останутся, и что? Они сами себе будут про губернатора города Грандау рассказывать и про сроки замены труб? Сами себе сериалы показывать и в «Сапсанах» их смотреть? А нанодома с наноедой они кому будут впаривать? Так что, ребята, берегите меня, я вам в качестве идиота ох как нужен! Вы мне денег, а я вам полное понимание всех ваших инициатив, включая повышение тарифов на всё с одновременным уменьшением зарплаты. Надо так надо, что поделаешь. Головой кивну, в телекамеру что-нибудь одобрительное брякну и пойду домой пиво пить под сериалы. Если, конечно, какие-нибудь умные люди не решат, что я хочу жить на улице возле теплотрассы и без телевизора. Им-то, умным, виднее, на то они и умные…
Это город. Еще рано. Полусумрак, полусвет.
А потом на крышах солнце, а на стенах еще нет.
А потом в стене внезапно загорается окно.
Возникает звук рояля. Начинается кино.
И очнулся, и качнулся, завертелся шар земной.
Ах, механик, ради бога, что ты делаешь со мной!
Этот луч, прямой и резкий, эта света полоса
заставляет меня плакать и смеяться два часа,
быть участником событий, пить, любить, идти на дно…
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Кем написан был сценарий? Что за странный фантазер
этот равно гениальный и безумный режиссер?
Как свободно он монтирует различные куски
ликованья и отчаянья, веселья и тоски!
Он актеру не прощает плохо сыгранную роль —
будь то комик или трагик, будь то шут или король.
О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом
в этой драме, где всего-то меж началом и концом
два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно…
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Я не сразу замечаю, как проигрываешь ты
от нехватки ярких красок, от невольной немоты.
Ты кричишь еще беззвучно. Ты берешь меня сперва
выразительностью жестов, заменяющих слова.
И спешат твои актеры, все бегут они, бегут —
по щекам их белым-белым слезы черные текут.
Я слезам их черным верю, плачу с ними заодно…
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Ты накапливаешь опыт и в теченье этих лет,
хоть и медленно, а все же обретаешь звук и цвет.
Звук твой резок в эти годы, слишком грубы голоса.
Слишком красные восходы. Слишком синие глаза.
Слишком черное от крови на руке твоей пятно…
Жизнь моя, начальный возраст, детство нашего кино!
А потом придут оттенки, а потом полутона,
то уменье, та свобода, что лишь зрелости дана.
А потом и эта зрелость тоже станет в некий час
детством, первыми шагами тех, что будут после нас
жить, участвовать в событьях, пить, любить, идти на дно…
Жизнь моя, мое цветное, панорамное кино!
Я люблю твой свет и сумрак — старый зритель, я готов
занимать любое место в тесноте твоих рядов.
Но в великой этой драме я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне.
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
