Это не совсем публицистика, но другого подходящего раздела не нашла)))
Муниципалитеты, когда хотят сделать свои города красивыми и уютными, как правило, разбивают/обустраивают/ сады, высаживают километры цветников, одним словом — озеленяют. Но случается, какой-нибудь «Мичурин», наделенный властью, замахивается и на огороды. Или, скажем, прихоть вдруг вырывается наружу у чиновника. А, возможно, и необходимость. Как, например, в отношении Аптекарского огорода, который был образован Петром Первым в 1706 году — для выращивания лекарственных растений. Царь–новатор знал толк в хороших начинаниях, и благодаря Петру через триста лет я в этом смогла убедиться лично.
В центре мегаполиса, в двухстах метрах от станции метро «Проспект Мира» раскинулся оазис. Сначала меня туда долго зазывала подруга, а я все время находила срочные дела, смеялась и отшучивалась:
— Врешь ты, дорогуша. Быть такого не может! Это же почти проспект! Какие кущи?! Какая первобытность природы?! Вступила в ряды натуралистов?
Однако подружка добилась своего, я сдалась, и райский уголок, граничащий забором с шумной, загазованной магистралью, сразил меня наповал практически сразу от входа.
Наверно, у каждого бывало нечто подобное: когда идешь по улице, а вокруг — шум, гам, машины несутся, прохожие толкают друг друга, спешат… Визг тормозов, скрип дверей, крики, ругань, смех — все в кучу. И вдруг тишина. А всего-то — свернули в подворотню, попали в глухой, закрытый двор. Состояние — словно сидишь в закупоренной банке. Вот и тут, когда мы прошли насквозь через здание по застеленному коридору, всего метров десять–пятнадцать — я словно провалилась в другое измерение. Первый удар пришелся на обоняние: мой нос начал работать на манер пылесоса, всасывая с бешенной скоростью навалившиеся разом ароматы «Сердце» пылесоса — легкие, моментально устали, а ноги просто перестали слушаться и стали подкашиваться. Благо в Аптекарском полно скамеек, иначе лежать бы мне среди великолепия в глубоком обмороке.
Ну, а потом, после того как я насиделась, надышалась, отдышалась и пришла в себя, мы продолжили наше мини–путешествие–наслаждение.
Мне повезло — первый поход в Аптекарский огород совпал с цветением тюльпанов, которых тут в мае видимо–невидимо. Тюльпановые реки, тюльпановые озера. Казалось, что плывешь по течению в глади лепестков. От разноцветья, разнообразия форм в глазах зарябило. Даже представить не могла, что существует такое великое множество разновидностей этих цветов.
А еще дуб. Черешчатый. Ему двести с хвостиком, он величествен и неотразим в своей грациозности. Под ним обычно высаживают плантации анютиных глазок.
Напротив дуба — стелющаяся по земле березка. Сначала не замечаешь, что перед тобой одно дерево, а ведь так и есть — береза изогнулась, прилегла частью ствола на землю, а потом снова потянулась к солнцу. Потрясающее зрелище.
Старинный пруд изумляет и вдохновляет. На его берегах частенько творят художники. К нему едут сфотографироваться после регистрации брака молодожены. Ведь ничто так не подчеркивает красоту свадебного наряда невесты, как красота природная, натуральная. Пруд тоже с многолетней историей, впрочем, как и все в Аптекарском огороде.
В одном из водоемов огорода плещутся красавцы карпы кои или, как их еще называют, парчовые карпы. Рыбы мигрировали в огород с Востока и являются одной из его достопримечательностей.
К древовидным розам Аптекарского нужно ходить специально, так как период цветения у них короткий. Я стараюсь не пропускать.
А когда наступает черед цветения сирени, источающей волнующие ароматы, на скамейках под деревьями яблоку негде упасть.
И даже осень в этом саду особенная — обволакивающая рыжестью и завораживающая шуршанием листвы.
Как-то в один из осенних визитов в Аптекарский я обнаружила пристанище местной кошачьей шпаны. Они очень ловко устроились: с одной стороны парковая тишина, с другой — задворки ресторана, где хвостатые, вероятно, столуются.
Все мои гости естественно побывали в Аптекарском огороде, я их вожу туда, как в музей. И всякий раз открываю огород по-новому. Он каждый раз разный, но всегда гостеприимный и располагающий к следующим визитам.
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих -
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул - и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...
Да что - давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена - все больно.
14 июня 1910
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
