Этот год основательно сорвал крыши с голов человеческих...
Сначала народ слегка свихнулся на карантине, а потом усугубил помешательство, вырвавшись на волю и надышавшись хмельной свободушкой.
Американские негры решили поставить белых на счетчик, предъявив им старые долги.
А белые, в свою очередь, покрыли поцелуями пыльные негритянские башмаки, почему-то вообразив, что вовремя сдаться - значит, почти победить.
В Хабаровске у части населения произошло раздвоение личности.
И с криками "ЯМЫ Фургал" люди вышли на площадь, где и сегодня можно увидеть их поредевшие ряды.
А в Белоруссии бастуют работяги, не ведая того, что после победы оппозиции и МАЗ, и МТЗ, и большинство других предприятий будут закрыты.
И сотни тысяч квалифицированных рабочих будут вынуждены рвать когти в другие страны на полулегальные заработки.
(Сомневающиеся могут присмотреться к судьбе бывших "Южмаша" и "Антонова" на Украине).
А что готовит нам осень? До какой кульминации дойдет безумие посткарантинного мира?
И вижу я такую вот картинку...
Верующие вдруг заметят, что мир, созданный Творцом, до крайности несправедлив, уродлив и жесток.
Никакой свободы воли нет.
Как и элементарного равенства.
Уже с рождения все мы находимся в совершенно разных условиях.
Для кого-то открыты все пути и социальные лифты, а для кого-то единственное желание - хоть чего-нибудь да поесть.
Кто-то изначально здоров, кто-то появляется на свет инвалидом.
Бедные ненавидят богатых, чиновники издеваются над просителями, сильные подавляют слабых...
Мужья уходят от жен, жены бросают мужей.
Дети неуправляемы и своевольны, старики капризны и ворчливы.
И главное безобразие - неминуемая смерть, за которой вечная безнадега адских мук...
Кто автор такого мерзкого сценария?! Долой его! Хотим другого!
Чтоб хорошо было всем.
Рабочим - заводы, политикам - политика!
Моря - матросам, магазины - продавцам!
Мужикам - бабы, бабам - мужики!
И всем - бессмертие полное и окончательное!
И вздохнул глубоко Творец. И уважил он требования паствы своей.
Еще далёко мне до патриарха,
Еще не время, заявляясь в гости,
Пугать подростков выморочным басом:
"Давно ль я на руках тебя носил!"
Но в целом траектория движенья,
Берущего начало у дверей
Роддома имени Грауэрмана,
Сквозь анфиладу прочих помещений,
Которые впотьмах я проходил,
Нашаривая тайный выключатель,
Чтоб светом озарить свое хозяйство,
Становится ясна.
Вот мое детство
Размахивает музыкальной папкой,
В пинг-понг играет отрочество, юность
Витийствует, а молодость моя,
Любимая, как детство, потеряла
Счет легким километрам дивных странствий.
Вот годы, прожитые в четырех
Стенах московского алкоголизма.
Сидели, пили, пели хоровую -
Река, разлука, мать-сыра земля.
Но ты зеваешь: "Мол, у этой песни
Припев какой-то скучный..." - Почему?
Совсем не скучный, он традиционный.
Вдоль вереницы зданий станционных
С дурашливым щенком на поводке
Под зонтиком в пальто демисезонных
Мы вышли наконец к Москва-реке.
Вот здесь и поживем. Совсем пустая
Профессорская дача в шесть окон.
Крапивница, капризно приседая,
Пропархивает наискось балкон.
А завтра из ведра возле колодца
Уже оцепенелая вода
Обрушится к ногам и обернется
Цилиндром изумительного льда.
А послезавтра изгородь, дрова,
Террасу заштрихует дождик частый.
Под старым рукомойником трава
Заляпана зубною пастой.
Нет-нет, да и проглянет синева,
И песня не кончается.
В пpипеве
Мы движемся к суровой переправе.
Смеркается. Сквозит, как на плацу.
Взмывают чайки с оголенной суши.
Живая речь уходит в хрипотцу
Грамзаписи. Щенок развесил уши -
His master’s voice.
Беда не велика.
Поговорим, покурим, выпьем чаю.
Пора ложиться. Мне, наверняка,
Опять приснится хмурая, большая,
Наверное, великая река.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
