Не, ну а чо? (На Урале также могут сказать «шта?»)
Зачем нам эти буржуазные Магелланы и прочие Дрейки?
Если есть в наших краях умельцы, которые как-то сделали штучную партию
глобусов Урала (Северный полюс – в районе Полярного Урала, южный – в районе Оренбуржья), почему бы и не состояться уральской кругосветке?
Скажем, по нашему маршруту 2-5 сентября 2020 г. от РХ:
1050 км в пути.
Прелесть маршрута по трём субъектам Российской Федерации – Свердловской и Челябинской областям и Башкирии не только в большом количестве посещённых достопримечательностей, но и в том, что маршрут этот – практически круговой.
Причём круг этот сделан по древнерусским правилам – посолонь (слева направо, по часовой стрелке) См. карту. Ну а что – сильна Русь традициями!
Вехи пути.
1.Как известно, путь от Екатеринбурга к окрестностям Златоуста и чудесным горным паркам Южного Урала лежит через уникальную термоядерную местность – город Карабаш. Карабаш (основан в 1822 году как завод) давно уже несёт неоднозначную, хоть и неофициальную, славу «самого экологически грязного города планеты».
Начатая ещё при Александре Романове-первом дОбыча медной руды спустя десятилетия сделала эти места похожими то ли на поверхность Марса, то ли на съёмочную площадку голливудского боевика в стиле «постапокалипсис».
Карабаш встречает гостей города апокалиптическими ландшафтами в стиле постъядерного мира – черные и бурые безлесные горы, потрескавшаяся почва всех цветов радуги, речка Сак-Елга - ядовито-желто-зеленого цвета.
И как усмешкой – одна из достопримечательностей – гигантские( около метра высотой)
Буквы «С ИМЕНЕМ ИЛЬИЧА ТРУДИТЬСЯ И ПОБЕЖДАТ !» (буква «Ь» повалена).
На ландшафтах сих, кстати, очень любят фотографироваться в стиле «ню» заезжие гламурные дивы - видимо из-за чарующего контраста юного девичьего тела и царящего вокруг полного и тотального карабаша.
Еще одной достопримечательностью является Поклонная гора – названа в честь установленного в 2005 году на вершине огромного поклонного креста и надписи из камней «спаси и сохрани» чуть ниже.
Вот именно тут любопытствующим фототуристам очень пригодилась бы пресловутая «маска-намордник» - если в иных местах это всего лишь образчик лояльности и покладистости масс, то здесь – вполне необходимый предмет. Лично подтверждаю.
Сделали мы с товарищем-водителем фотоостановку в одном из самых брутальных мест града сего. Вышли, понимаешь, поснимать, апокалиптические виды. В итоге известный своим бесстрашием Вадим Рудольфович выдержал где-то минуты две. Сделав страшные глаза и прошептав «Ты чувствуешь запах?» он ретировался в недра своего железного коня. Вспомнил, видимо, что на нём как на техническом директоре предприятия лежит повышенная ответственность.
Поэт же пошёл далее, безответственно фотографировать свёрнутые в трубочки(!)
многоугольники выжженной почвы. И вот, вдыхая воздух полной грудью, почуяло наше юное дарование, что воздуха-то и почти нет! А вместо него – какая-то кислородно-аммиачно-медная смесь. Привкус этой меди в носоглотке ощущался мной потом ещё пару часов. Будьте бдительны во время вылазок на Марс, товарищи!
2. Удивительно, но сразу же за поворотом после Карабаша начинается красивейшая природа, дорога же ведёт к одному из самых рельефных городов страны – Златоусту.
В Городе Крылатого Коня (основан в 1754 году) я был уже раз восемь.
И неоднократно писал о нём.
Очень уж живописные места, и град им под стать.
Златоуст славится своим уникальным производством гравюр на металле – при великолепном их качестве и красоте стоят они смешные копейки.
( А в граде св. Екатерины эта продукция, кстати, продаётся с наценкой 400(!) процентов.)
Ещё одна изюминка города – это самая высокогорная в стране сеть трамваев.
Перепады высот на разных участках могут достигать 200 метров!
Сеть, однако, несмотря на наличие нескольких трамваев с яркой расцветкой (один и вообще разукрашен изображением какого-то титанического ящера) находится в плачевном состоянии – из пяти веток в советское время ныне осталось две.
А тётеньки-водительницы, помимо собственно вождения в высокогорных условиях, вынуждены выполнять роль кассиров, виртуозно принимая бумажные и металлические деньги, а также банковские карты. Невероятная дичь по екатеринбургским меркам.
Сам город тоже производит, увы, очень неоднозначное впечатление.
Особенно поражают красивейшие здания с башенками и колоннами («сталинский ампир»)
на проспекте Карла Маркса, находящиеся в чудовищном состоянии – кажется, башенки вот-вот обвалятся. Верх одной из них украшен огромной надписью «ПУТИН-ВОР».
Очень символично, знаете ли.
И кстати, насчёт изображения животных на транспорте…
Такая вот моя прекрасная идея, которая вполне может быть воплощена в какой-нибудь альтернативной непрагматичной Вселенной – вместо номеров маршрутов, делать на трамваях индивидуальную имиджевую окраску – там ящер, здесь лань, тут вам белочка, и конечно – быстроходные трамваи-гепарды (экспресс!)
И вот спрашиваешь совет – как, скажем проехать в библиотеку Ленина имени Сталина –
а тебе в ответ – «Это вам надо две остановки на ящерке, потом пять на саламандре, ну а там пересядьте на лань, и до остановки Город Мастеров».
Ах, право же, красота!
Немного о названии города. Как известно , Златоуст – один из немногих городов России , сохранивших свое вызывающе-религиозное название на протяжение всего советского периода.
Однакось! В 30 годах, на волне общей борьбы с «мракобесием» и «пережитками прошлого» инициативная группа товарищей ( ох уж мне эти вездесущие «общественники» !) развернула яростную кампанию по переименованию устаревшего в что-нибудь пролетарски-прогрессивное.
Трудящимся было предложено проявить инициативу и предложить свое название родному городу.
И трудящиеся дали джазу!
Итак, держитесь там. Предложенные варианты названий:
Мартеновск. Нержавельск.( можно было «Антикоррозийск»)
Нержавстальск. Рапитостальск.
Стальбулат.Нержсталин.
Будённый.Влади-уральск.
Круповск.Рыковск (гербом льва наверное тогда)
Стальрудград.Сталинмайск.Урицк.Красно-Зубов.
Сталековшов.Сталескворцов.
И наконец. Ухватитесь покрепче:
Айзенштад (Стальград на немецко-фашистском)
Безбожеск (круто!)
Грязегорск (ого!)
Восьчасрабдень (а как быть тем, кто ненормированно работает? Уезжать?)
Золингенск( что-то в стиле зондер-команды)
Интернационалград.
Урокогорск (школота в шоке)
Кровавый Восьмичасовик!
И наконец, главный приз –
СЕМРАБТРУДОУРАЛМЕТГОРСК! (изящно!)
В итоге, однако, в честь 50-летия товарища Сталина И.В. город было решено
назвать скромно и со вкусом – Сталинск.
Решили. Собрались переименовывать.
Но город как был Златоуст – так, к счастью, им и остался.
На следующий день прикупивший пива «Златич» поэт вместе с водителем отправились на Александровскую сопку (843м) – находящуюся практически в городской черте красивейшую гору (хоть почему-то и названную игриво «сопкой»).
На вершине горы находятся монументальные скальные выходы, забравшись на которые можно насладиться фантастической панорамой окрестностей – видны главные вершины национального парка «Таганай», хребет Уреньга, Златоуст с прудом, а также Сыростан и Миасс на востоке.
Александровская сопка получила свое название в честь императора Романова АI, который посещал город Златоуст в 1824 году. Чтобы в том числе лицезреть с гор европейскую и азиатскую части своей империи.
В 1837 году на гору лихо взобрался чуть ли не на жеребце будущий Александр II,
чтобы лицезреть с гор европейскую и азиатскую части своей империи.
О чем на вершине установлен памятный знак с буковкой «А».
В 1904 году в поселке Уржумка у подножия ночевал Николай II. Вот к бабке не ходи, и Н2 наверняка забирался на вершину, чтобы...ну вы поняли.
Ну а в 2020 году туда забрались и мы. Лицезрели, как без этого.
Ну и, как и в предыдущее моё посещение, наткнулся я на огромное гнездо уникального вида местной фауны – летающих горных коней. Вспугнутые залезшим на самый верх скалы поэтом, лошадки разлетелись кто куда, встревоженно хлопая исполинскими крыльями. Ветрище поднялся такой, что чуть не сдул товарища поэта на ближайший курумник. Осталось видеоподтверждение – съёмка с вершины. Коней, правда, на нём не видно (увертывались от камеры копытные любители горного овса!) но вполне слышны порывы поднятого ими ветра.
3. Следующей базовой точкой экспедиции стал город Сатка.(Основан в 1756 г)
Также как Карабаш, появился на месте завода и является моногородом.
Правда, производит Сатка гораздо более радостное впечатление. Руководство градообразующих предприятий в какой-то степени взялось за благоустройство города – так, фасады многих частных одноэтажных домов на центральных улицах покрашены в нарядные яркие цвета (и смотрится это достаточно хорошо, некитчево).
Фонари…выкрашены в цвета российского флага – чередуются белые, красные и синие.
В центре города на берегу пруда также находится крайне неоднозначная «Сонькина лагуна» - построенный на деньги местного олигарха развлекательный парк. (Собственно говоря, Соня – это внучка предпринимателя).
Стилистика комплекса – «лопни мои глаза» или «кошмарный сон архитектора, за 5 секунд до пробуждения». Невообразимый китч. Что-то анталийно-сочинское такое.
Хотя…иметь под боком у себя Анталию – наверное, это для горных работников весьма важно и круто.
Составной частью этого китча является расположенный на острове посреди саткинского пруда развлекательный комплекс, сделанный в форме няшно-игрушечного «средневекового замка». Конечно, можно было бы гражданину олигарху не делать что-то «под Европу», а сделать что-то исторически наше, родное, в стиле, скажем, прекрасно
воссозданного казачьего острога в самом центре Салехарда.
Ну да ладно, пусть будет, в конце концов.
Но название сего чуда!
Итак, готовы?
Ну, бренд «гнездо орла» (Kehlsteinhaus) уже занят одним немецким художником австрийского происхождения. Тем самым, что зачем-то полез в Россию и был доведен Сталиным до самовыпиливания.
И вот – «дупло орла». Я много думал, какое у орла может быть дупло, и где оно находится. Кто сказал «где у орла находится»? Гусары, папрашу вас!
Наш поэт так прочувствовался, что на социальной основе (то бишь даром) предложил жителям города ещё пакет названий подобного рода заведений:
«Седло оленя»
«Орало марала»
«Бобра конура»
«Котят три ведра»
«Убежище Умки»
«Наполни нам рюмки»
Ну милота, право.
4. На следующий день мы осуществили т.н. «Саткинскую кругосветку» - круговой маршрут по Саткинскому району.
Посмотрев по дороге заброшенные печи для обжига извести (1961 года создания, надо же! Печи выглядят как артефакт времен Тамерлана, но на самом деле где-то в это время пролетал над планетой Юра)
мы достигли величественных Больших притёсов на реке Ай.
Притёсы – это совершенно отвесные скалы на границе Челябинской области и Башкирии. Скалы расположены в форме вытянутой подковы, длиной около километра и высотой до ста метров! (высота тридцатиэтажного дома, если что).
Знаткие местные жители после пинты-другой крепкого башкирского мёда любят, хитро прищурившись, рассказывать, что со скал этих в стародавние времена сбрасывали различных преступников и негодяев.
«Ай!» - кричали в полёте сбрасываемые. «Ай!», «Ай!», «Ай!» - многократно вторило им эхо. С тех пор так и назвали протекающую внизу реку…
В одной из беседок рядом с обрывом 3 сентября 2020 года состоялся научно-практический семинар на тему «Технический и поэтический подход к путешествиям. Виды странствий».
Докладчики и оппоненты – профессора Кулик В.В. и Бармин В.Р.
Было интересно.
5. От Притёсов мы отправились к уникальному памятнику инженерной мысли –
ГЭС «Пороги» на реке Сатка. Построена она аж в 1910 году организацией с чудесным названием «Уральское электро-металлургическое товарищество графа А. А. Мордвинова, графини Е. А. Мордвиновой, барона Ф. Т. Роппа и А. Ф. Шуппе» с помощью немецких инженеров и немецкого и английского оборудования ( на одном из механизмов гордо красуется надпись «Tangyes Birmingham»).
С того момента ГЭС "Пороги" ни разу не реконструировалось, и выглядит точно так же, как во времена правления Николая 2.0 и английского короля Георга.
Очень люблю такое - кумулятивное сочетание и творческий союз ОАО "Природа" и ЗАО "Цивилизация". На выходе часто получается просто фееричный продукт.
В 1993 году комплекс «Пороги» вошёл в заявку на включение в Мировой список памятников индустриального наследия ЮНЕСКО.
При развитом путинском капитализме в 2017 году гидроэлектростанция была остановлена из-за отсутствия финансирования, персонал уволен.
Сооружения ГЭС требуют ремонта, который оценивается в сумму более 1 млрд р.
«Пороги» относятся, по моей классификации, к распостранённому в РФ типу «условно-закрытых» объектов. Так, вход на саму плотину закрыт на замок и снабжён табличкой «Вход запрещён», но…сбоку плотины рядом заботливо приставлена к земле доска, по которой легко и играючи можно забраться на сам памятник.
«Формально нельзя, но по факту – всем пофигу» - так у нас многое в стране. И даже не знаешь, плохо ли это или хорошо.
Ну а наша экспедиция на фееричном закате через Бердяуш замкнула круг и вернулась в штаб в городе Сатка.
6. На утро нас ждал соседний Катав-Ивановский район. Именно в нём находится потрясающий участок железной дороги Вязовая – Усть-Катав – Миньяр: дорога здесь проходит между скалами с одной стороны и вьющейся с другой рекой Юрюзань.
Именно фотовиды этих мест являлись одной из главных задач экспедиции. Вообще, часто так бывает с поэтом. Сначала – увиденное в интернете фото, восхищенное «ах!», а затем – часто неожиданно для него самого, личный визит на место съёмки. Так было с норвежским мысом Нордкап, так произошло и здесь.
Скалы у Вязовой (ударение на «о») в ближайшее время, из соображений безопасности и предотвращения камнепадов собираются затянуть защитной сеткой, как уже сделали на аналогичном участке ЖД рядом со станцией Флюс в Свердловской области. Но мы-таки успели насладиться первозданным видом, сделав вагонетку прекрасных природно-железнодорожных снимков.
Кстати, по остроумному предположению поэтессы Арины Петропавловской, топоним «Вязовая» происходит вовсе не от «вязы», а от диалектно-уральского «вязтИ» - в плане, везти что-то куда. Возможно, возможно.
На закате же мы ворвались в живописнейший, раскинутый на многочисленных холмах и безлесных сопках Усть-Катав (1758 г.) .
Вы будете смеяться, но – тоже был основан как завод и тоже является моногородом. Градообразующее предприятие - Усть-Катавский вагоностроительный завод имени С. М. Кирова. Вы могли даже не знать о существовании этого населённого пункта, но наверняка пользовались его продукцией – завод поставляет трамваи во множество городов.
В самом же Усть-Катаве трамвайного сообщения нет, хотя рельсы для обкатки его на улочках города проложены. Так что можно сделать редкий и красивый кадр – совершенно сельский пейзаж с одноэтажными частными домиками, козочки пасутся, бабушки сёмки лузгают, и тут опа-на! Из-за поворота – новенький, пахнущий краской трамвайчик.
Однако у нас было на разграбление города всего лишь пара закатных часов, поэтому мы их посвятили знакомству с визитной карточкой города – симпатичным и элегантным Брянским мостом (1944) и съемке панорамных видов с одного из холмов на берегу городского пруда.
5. А нас уже ждала Башкирия.
Переночевав в закрытом на семь замков из-за ковидной паранойи Янгантау, а также посетив геологические разрезы кайнозойской эры с отпечатками моллюсков, трилобитов и прочих трицератопсов в районе села Мечетлино, товарищи водитель и поэт приехали на чай к родственникам первого в село Новобелокатай.
Ничем, в общем-то, не притязательный населённый пункт оставил впечатление какой-то повышенной ухоженности и радующей глаз цветочно-избушечной пасторальности.
Создавалось убеждение, что Катай, понимаешь, не только новый и белый, но и чистенький вдобавок. А возможно – и пушистый!
Вообще, в отличие от более суровой, подтянутой и горнозаводской Челябинской области, Башкирия раз за разом оставляет впечатление какой-то уютной степенной вальяжности. Гладкие линии холмов, луга, изгибы рек. Лампово так, по-домашнему. Специфика этих краёв.
6. Ну а финальной точкой и звучным аккордом стало посещение одного из семи красноуфимских виадуков – арочного железнодорожного моста начала века
недалеко от посёлка Пудлинговый, в Долгом логу.
Как и остальные, он построен в 1914 -1918 годах под руководством инженеров О. А. Модерсона, П. В. Щусева и М. Ф. Клочанова. Давайте поблагодарим этих достойных джентльменов за сделанное.
Конструкция, конечно же, впечатляет своими титаническими размерами и изяществом форм. Удивительную красоту можно увидеть благодаря совместным творениям человека и природы. Особенно рельефно всё это дело выглядит на закате.
Рекомендуется к просмотру.
Но! 18+:
вот как раз эти объекты можно по классификации поэта отнести к категории «безусловно-запретных» - всюду заросли и колючая проволока, а пересечение оной вполне может повлечь за собой задержание и разные виды юридической ответственности, а если особо постараетесь – то и прицельную стрельбу по вам.
Однако…даже тут мы обнаружили на наиболее выгодном с точки зрения ракурса месте, что проволока сия заботлива кем-то перекушена. (надеюсь, хотя бы не голыми руками разорвана). Так что не перевелись на Руси пытливые умы и смельчаки, ради картинок фотографических в авантюры пускающихся.
С 2014 года поезда в этом месте ходят по новому мосту, коий, конечно, более утилитарен и прагматичен.
Виадук же постепенно покрывается трещинами и порастает деревцами, приобретая залихватский древнеримский вид. Да иногда прогуливаются по нему, напевая «Ave Caesarus» вооруженные короткими мечами легионеры Сто Пятнадцатого Легиона Гиперборейской марки…Тьфу ты! Хотел написать – напевающие Лепса, вооружённые карабинами сотрудники железнодорожной охраны.
И да – непосещёнными остались ещё 6 виадуков в этих местах.
(включая ещё более эпичный виадук прямо у самого посёлка)
Так что, уезжая, я не сказал этим местам чеканное «прощайте».
А оптимистичное «до свидания».
Ну а вечером того чудесного погожего дня – путь наш лежал уже прямо на восток, замыкая гигантский круг, в сияющий град Святой Екатерины, что так скверами славен…
Эхпрокатились!
Небо.
Горы.
Небо.
Горы.
Необъятные просторы с недоступной высоты. Пашни в шахматном порядке, три зеленые палатки, две случайные черты. От колодца до колодца желтая дорога вьется, к ней приблизиться придется - вот деревья и кусты. Свист негромкий беззаботный, наш герой, не видный нам, движется бесповоротно. Кадры, в такт его шагам, шарят взглядом флегматичным по окрестностям, типичным в нашей средней полосе. Тут осина, там рябина, вот и клен во всей красе.
Зелень утешает зренье. Монотонное движенье даже лучше, чем покой, успокаивает память. Время мерится шагами. Чайки вьются над рекой. И в зеленой этой гамме...
- Стой.
Он стоит, а оператор, отделяясь от него, методично сводит в кадр вид героя своего. Незавидная картина: неопрятная щетина, второсортный маскхалат, выше меры запыленный. Взгляд излишне просветленный, неприятный чем-то взгляд.
Зритель видит дезертира, беглеца войны и мира, видит словно сквозь прицел. Впрочем, он покуда цел. И глухое стрекотанье аппарата за спиной - это словно обещанье, жизнь авансом в час длиной. Оттого он смотрит чисто, хоть не видит никого, что рукою сценариста сам Господь хранит его. Ну, обыщут, съездят в рожу, ну, поставят к стенке - все же, поразмыслив, не убьют. Он пойдет, точней, поедет к окончательной победе...
Впрочем, здесь не Голливуд. Рассуждением нехитрым нас с тобой не проведут.
Рожа.
Титры.
Рожа.
Титры.
Тучи по небу плывут.
2.
Наш герой допущен в банду на урезанных правах. Банда возит контрабанду - это знаем на словах. Кто не брезгует разбоем, отчисляет в общий фонд треть добычи. Двое-трое путешествуют на фронт, разживаясь там оружьем, камуфляжем и едой. Чужд вражде и двоедушью мир общины молодой.
Каждый здесь в огне пожарищ многократно выживал потому лишь, что товарищ его спину прикрывал. В темноте и слепоте мы будем долго прозябать... Есть у нас, однако, темы, что неловко развивать.
Мы ушли от киноряда - что ж, тут будет череда экспозиций то ли ада, то ли страшного суда. В ракурсе, однако, странном пусть их ловит объектив, параллельно за экраном легкий пусть звучит мотив.
Как вода течет по тверди, так и жизнь течет по смерти, и поток, не видный глазу, восстанавливает мир. Пусть непрочны стены храма, тут идет другая драма, то, что Гамлет видит сразу, ищет сослепу Шекспир.
Вечер.
Звезды.
Синий полог.
Пусть не Кубрик и не Поллак, а отечественный мастер снимет синий небосклон, чтоб дышал озоном он. Чтоб душа рвалась на части от беспочвенного счастья, чтоб кололи звезды глаз.
Наш герой не в первый раз в тень древесную отходит, там стоит и смотрит вдаль. Ностальгия, грусть, печаль - или что-то в том же роде.
Он стоит и смотрит. Боль отступает понемногу. Память больше не свербит. Оператор внемлет Богу. Ангел по небу летит. Смотрим - то ль на небо, то ль на кремнистую дорогу.
Тут подходит атаман, сто рублей ему в карман.
3.
- Табачку?
- Курить я бросил.
- Что так?
- Смысла в этом нет.
- Ну смотри. Наступит осень, наведет тут марафет. И одно у нас спасенье...
- Непрерывное куренье?
- Ты, я вижу, нигилист. А представь - стоишь в дозоре. Вой пурги и ветра свист. Вахта до зари, а зори тут, как звезды, далеки. Коченеют две руки, две ноги, лицо, два уха... Словом, можешь сосчитать. И становится так глухо на душе, твою, блин, мать! Тут, хоть пальцы плохо гнутся, хоть морзянкой зубы бьются, достаешь из закутка...
- Понимаю.
- Нет. Пока не попробуешь, не сможешь ты понять. Я испытал под огнем тебя. Ну что же, смелость - тоже капитал. Но не смелостью единой жив пожизненный солдат. Похлебай болотной тины, остуди на льдине зад. Простатиты, геморрои не выводят нас из строя. Нам и глист почти что брат.
- А в итоге?
- Что в итоге? Час пробьет - протянешь ноги. А какой еще итог? Как сказал однажды Блок, вечный бой. Покой нам только... да не снится он давно. Балерине снится полька, а сантехнику - говно. Если обратишь вниманье, то один, блин, то другой затрясет сквозь сон ногой, и сплошное бормотанье, то рычанье, то рыданье. Вот он, братец, вечный бой.
- Страшно.
- Страшно? Бог с тобой. Среди пламени и праха я искал в душе своей теплую крупицу страха, как письмо из-за морей. Означал бы миг испуга, что жива еще стезя...
- Дай мне закурить. Мне...
- Туго? То-то, друг. В бою без друга ну, практически, нельзя. Завтра сходим к федералам, а в четверг - к боевикам. В среду выходной. Авралы надоели старикам. Всех патронов не награбишь...
- И в себя не заберешь.
- Ловко шутишь ты, товарищ, тем, наверно, и хорош. Славно мы поговорили, а теперь пора поспать. Я пошел, а ты?
- В могиле буду вволю отдыхать.
- Снова шутишь?
- Нет, пожалуй.
- Если нет, тогда не балуй и об этом помолчи. Тут повалишься со стула - там получишь три отгула, а потом небесный чин даст тебе посмертный номер, так что жив ты или помер...
- И не выйдет соскочить?
- Там не выйдет, тут - попробуй. В добрый час. Но не особо полагайся на пейзаж. При дворе и на заставе - то оставят, то подставят; тут продашь - и там продашь.
- Я-то не продам.
- Я знаю. Нет таланта к торговству. Погляди, луна какая! видно камни и траву. Той тропинкой близко очень до Кривого арыка. В добрый час.
- Спокойной ночи. Может, встретимся.
- Пока.
4.
Ночи и дни коротки - как же возможно такое? Там, над шуршащей рекою, тают во мгле огоньки. Доски парома скрипят, слышится тихая ругань, звезды по Млечному кругу в медленном небе летят. Шлепает где-то весло, пахнет тревогой и тиной, мне уже надо идти, но, кажется, слишком светло.
Контуром черным камыш тщательно слишком очерчен, черным холстом небосвод сдвинут умеренно вдаль, жаворонок в трех шагах как-то нелепо доверчив, в теплой и мягкой воде вдруг отражается сталь.
Я отступаю на шаг в тень обессиленной ивы, только в глубокой тени мне удается дышать. Я укрываюсь в стволе, чтоб ни за что не смогли вы тело мое опознать, душу мою удержать.
Ибо становится мне тесной небес полусфера, звуки шагов Агасфера слышу в любой стороне. Время горит, как смола, и опадают свободно многия наши заботы, многия ваши дела.
Так повзрослевший отец в доме отца молодого видит бутылочек ряд, видит пеленок стопу. Жив еще каждый из нас. В звуках рождается слово. Что ж ты уходишь во мглу, прядь разминая на лбу?
В лифте, в стоячем гробу, пробуя опыт паденья, ты в зеркалах без зеркал равен себе на мгновенье. Но открывается дверь и загорается день, и растворяешься ты в спинах идущих людей...
5.
Он приедет туда, где прохладные улицы, где костел не сутулится, где в чешуйках вода. Где струится фонтан, опадая овалами, тает вспышками алыми против солнца каштан.
Здесь в небрежных кафе гонят кофе по-черному, здесь Сезанн и Моне дышат в каждом мазке, здесь излом кирпича веет зеленью сорною, крыши, шляпы, зонты отступают к реке.
Разгорается день. Запускается двигатель, и автобус цветной, необъятный, как мир, ловит солнце в стекло, держит фары навыкате, исчезая в пейзаже, в какой-то из дыр.
И не надо твердить, что сбежать невозможно от себя, ибо нету другого пути, как вводить и вводить - внутривенно, подкожно этот птичий базар, этот рай травести.
Так давай, уступи мне за детскую цену этот чудный станок для утюжки шнурков, этот миксер, ничто превращающий в пену, этот таймер с заводом на пару веков.
Отвлеки только взгляд от невнятной полоски между небом и гаснущим краем реки. Серпантин, а не серп, и не звезды, а блёстки пусть нащупает взгляд. Ты его отвлеки -
отвлеки, потому что татары и Рюрик, Киреевский, Фонвизин, Сперанский, стрельцы, ядовитые охра и кадмий и сурик, блядовитые дети и те же отцы, Аввакум с распальцовкой и Никон с братвою, царь с кошачьей башкой, граф с точеной косой, три разбитых бутылки с водою живою, тупорылый медведь с хитрожопой лисой, Дима Быков, Тимур - а иначе не выйдет, потому что, браток, по-другому нельзя, селезенка не знает, а печень не видит, потому что генсеки, татары, князья, пусть я так не хочу, а иначе не слышно.
Пусть иначе не слышно - я так не хочу. Что с того, что хомут упирается в дышло? Я не дышлом дышу. Я ученых учу.
Потому что закат и Георгий Иванов. И осталось одно - плюнуть в Сену с моста. Ты плыви, мой плевок, мимо башенных кранов, в океанские воды, в иные места...
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
