Но твердо знаю: омертвелый дух никаких форм не создает; работы в области форм бесплодны; «Опыты» Брюсова, в кавычках и без кавычек, — каталог различных способов любви — без любви
В субботу перед Пасхой происходит, пожалуй, самое непостижимое чудо – схождение Благодатного огня. Происходит это только в храме Господнем в Иерусалиме. Небесный огонь спускается на Землю благодатью для людей – не обжигает поначалу, демонстрируя свою божественность нежеланием причинить боль, способствует открытию каких- то способностей, исцелению. Это ли не проявление Свыше добра, любви к простым смертным? А что же человек, люди, как они проявляют себя в ожидании блага?
Самое печальное, что в самом уникальном по своей благости месте планеты происходили и происходят конфликты, драки священнослужителей, по своему определению являющихся посредниками между Небесными силами и земными жителями. Те, кто должны подавать людям примеры миролюбия, смирения, чистоты помыслов и действий, понимания корней всякого рода противозаконных действий, опускаются до скандалов, рукопашных схваток, как дворовые хулиганы. Это сказано не для их осуждения, которого они, несомненно, заслуживают.
На каком уровне развития находится человеческое общество, если самая чистая по духу (как должно быть), значит, высокая его часть – духовенство, наставляя прихожан на высокую мораль, взывая к нравственной чистоте, само увязло в антидуховности? Нет, наверное, уже ни одного греха, вписанного или не вписанного в религиозные уставы, которые не нарушались бы «пастухами» паствы. Плохие примеры заразительны, и хуже того – люди с неокрепшим духом находят в них оправдание своим низменным страстям, наклонностям. И идут они в храм, будучи уверенными, что будут прощены. Кем? Священнослужителем.
Как тут не напомнить, что путь к Божественным вершинам тернист. Очень тернист.
Из слез, дистиллированных зрачком,
гортань мне омывающих, наружу
не пущенных и там, под мозжечком,
образовавших ледяную лужу,
из ночи, перепачканной трубой,
превосходящей мужеский капризнак,
из крови, столь испорченной тобой,
- и тем верней - я создаю твой призрак,
и мне, как псу, не оторвать глаза
от перекрестка, где многоголосо
остервенело лают тормоза,
когда в толпу сбиваются колеса
троллейбусов, когда на красный свет
бежит твой призрак, страх перед которым
присущ скорее глохнущим моторам,
чем шоферам. И если это бред,
ночной мой бред, тогда - сожми виски.
Но тяжкий бред ночной непрерываем
будильником, грохочущим трамваем,
огромный город рвущим на куски,
как белый лист, где сказано "прощай".
Но уничтожив адрес на конверте,
ты входишь в дом, чьи комнаты лишай
забвения стрижет, и мысль о смерти
приюта ищет в меркнущем уме
на ощупь, как случайный обитатель
чужой квартиры пальцами во тьме
по стенам шарит в страхе выключатель.
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
