4 июня день памяти детского писателя Геннадия Павловича Михасенко.
____________________________________________________
Геннадий Павлович Михасенко (16 февраля 1936, Славгород — 4 июня 1994, Братск) русский советский детский писатель, драматург, поэт, член Союза писателей России и Союза журналистов России, член Международной гильдии писателей, телеведущий.
__________________________________________________
Геннадий Михасенко в библиотеке Сербского — мой мему-АРТ
Виктор Сербский долго приглашал известного детского писателя Геннадия Михасенко к себе в библиотеку на Приморскую, 49. Но Геннадию Павловичу всё было недосуг. И вот зимой 1994 года Михасенко пришел на встречу с местными писателями и читателями в поэтическую библиотеку.
Общались, наливали по рюмочке, читали стихи. Но главное, что Геннадий Павлович сделал многочисленные автографы на книгах и рукописях, которые хранились в библиотеке поэзии. Тут впервые я увидел обширную рукопись "датских стихов" Геннадия Павловича и узнал, что писатель иногда зарабатывал таким сочинительством себе на жизнь. По просьбе друзей-начальников слагал панегирики по случаю юбилеев представителей местной хозяйственной и партийно-советской элиты. И о ком только не сочинял детский писатель — от начальника СМУ до первого секретаря обкома КПСС.
— Вот такую бы книжку издать, - мечтательно предложил я.
— Да кому она нужна, — отмахнулся Геннадий Павлович.— Иных уж нет, а те далече!
— Нам, — возразили ему дружно читатели библиотеки и поэты.
— Эх, а ведь за эти неказистые мадригалы иногда неплохо платили,- стал вспоминать Геннадий Павлович.- Помню, что за небольшую поэмку для первого секретаря обкома КПСС Николая Банникова мне выдали в конверте 120 рублей.
— А кто платил? — проявили мы шкурное любопытство.
— Это я не знаю, но деньги мне всегда передавал мой друг Алексей Гоголицын (в то время управляющий комбинатом "Братскжелезобетон"). Он частенько и делал заказы...Был он у меня литературным агентом, — рассмеялся шутке Геннадий Павлович
Судя по толстой, отпечатанной на машинке*, рукописи, которую я подержал в руках, за долгие годы накопилось немало заказных, но талантливых стихов, их вполне можно поместить в отдельную книгу, как образец особого вида творчества эпохи развитого социализма. Но пока никто этого не сделал. А запечатлел нас, как потом оказалось, для истории фотограф Василий Юдин (сын поэта Петра Юдина). Эти фотографии стали последними, где мы с Геннадием Павловичем Михасенко вместе. В июне 1994 года писатель скоропостижно скончался...
*Сегодня эта рукопись "датских стихов" братского детписа хранится в Падунской детской библиотеке имени Г.П.Михасенко. Как узнал я недавно - Виктор Соломонович когда-то передал её в музей писателя.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: — Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.
«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
1941
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
