|

Опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории (Георг Гегель)
Анонсы
23.04.2013 Шорт-лист полумесяца 01–15.03.2013. От суетных поездов отчаливают вокзалыПутешествие «из нуля в нули» видится, скорее, бесконечной сменой нулей — полночь-полночь-полночь — на электронном циферблате Времени, а не движением, лишенным цели и смысла... 
СТИХОТВОРЕНИЕ ПОЛУМЕСЯЦА 01–15.03.2013:
(Номинатор: pesnya)
(6: Helmi, aerozol, Katrin, Mouette, Essence, Kinokefal)
in memoriam
В. Григорьеву
«...впереди нет пространства — одни нули...»
Н. Пальчевский. «Название»
От суетных поездов отчаливают вокзалы,
стекают в небытие — обратно в песок стекло.
Как в дырку в виске, упав в лоскутное одеяло,
вбирает угрюмый сон из воздуха все тепло.
И форма пугает смысл скитаниями и домом,
скитаниями и до и после, и домом впредь
и ныне. И чтобы сметь, кому-то не быть знакомым,
пожалуй, есть способ лишь как следует умереть.
Пожалуй, есть способ, есть причина и даже повод
под мерный колесный твист почувствовать, как же мал
весь мир: никого, когда кусает за пятку овод,
когда наблюдаешь, как отчаливает вокзал.
И вроде на все про все и нужен клочок пространства
и времени, но когда твой путь — из нуля в нули,
то нет ничего вокруг текучей, чем постоянство,
в которое держат путь вокзалы и корабли...
MitinVladimir: Одно из тех стихотворений, под воздействием которого читатель (а один из них, кажется, прочно обосновался внутри меня) находится под гипнозом — по меткому выражению Дмитрия С. Лихачёва — «авторской воли». И что же в таком (загипнотизированном) состоянии, с «выключенным» сознанием способен написать скептик-резонёр? Предполагаю, что рецензия получится — сугубо читательской. С первых же строк, когда автор отпускает в свободное плавание «вокзал-корабль» (а кого из нас, хотя бы раз в жизни, не удивляло и не впечатляло это необычное ощущение уплывающего вокзала, платформы, а возможно, и самой жизни «до» во время отправления именно твоего поезда и, когда самого себя при этом воспринимаешь как никогда — статично?), читатель попадает в стеклянный штопор-водоворот из образов и картин, закручивающийся парой: «стекает» – «стекло». Движение спиральное и уже не важно — поступательное оно или возвратное... «Форма пугает смысл». Пугает, но не путает! И далее — вновь поворот винта: «скитаниями и домом», «скитаниями и до и после». Строки глубоки. Возникает иллюзия (иллюзия ли?) видимости чего-то незримого. Чего стоит один лишь овод, кусающий за пятку... Одиночество в толпе. Никого. Опять это треклятое одиночество и все эти «экзистенциальные штучки» (кажется, скептик-резонёр отошел от гипноза)! Ну да — экзистенциализм. Ну да — бродскость текста. Но... скорее — Бродскость Текста! Тема диктует. А тема (или первотолчок) приходит, зачастую, без зова и без спроса. Путешествие «из нуля в нули» видится, скорее, бесконечной сменой нулей — полночь-полночь-полночь — на электронном циферблате Времени, а не движением, лишенным цели и смысла... Стихотворение закольцовано образом вокзала-корабля: это и конец старого, и начало нового витка. Для меня это стихотворение созвучно с тем другим, которое — «в крови» у каждого мыслящего и говорящего по-русски:
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Созвучно, да. Но... стихотворение «00» Сергея Гринёва для меня звучит отчего-то оптимистичнее. А хороши ли рифмы и что с метром (оторвав взгляд от текста автора, скептик-резонёр окончательно пришел в себя)? Не анализировал, не считал! Прочел, как читатель, на одном дыхании, а читатель не любуется на отдельные пары рифмующихся слов, «вырванные» без корней.
ФИНАЛИСТЫ ПОЛУМЕСЯЦА 01–15.03.2013:
(Номинатор: Rosa)
(4: Sarah, Rosa, tamika25, SukinKot)
MitinVladimir: Хороший, открытый слог, без излишеств. Интересный ритм — неустойчивый, нестабильный; он качает, но не укачивает. Читая, «скользишь» по словам мягко и плавно, а не продираешься сквозь них с неимоверным трудом; в то же время — текст не убаюкивает, держит, если и не в напряжении, то, как минимум — в тонусе. Разговорная манера словопередачи позволяет не замечать или, по крайней мере — легко, с допустимостью относиться к неприемлемой в каких-нибудь иных случаях нехватке смысловых глаголов или конкретизирующих дополнений, как, например, во фразе: «Что-то там с грунтом, лет десять не могли подвести кабель». Как и наоборот, эта манера позволяет не заострять внимание читателя на чрезмерно близком соседстве самодостаточных, ярких, не всегда согласующихся друг с другом, самостоятельных частей речи, как, например, во фразе: «Телефона мы ждали безобразно долго». Тот же разговорный слог явные смысловые огрехи превращает в оригинальные находки, как, например: «рыбы выжили, только двигались по-пластунски». Выглядит весьма привлекательно выбранная автором при написании произведения стилистика. Читая, вроде бы, видишь очевидные стилистические и синтаксические ошибки, но... перечитывая, понимаешь, что все это (или почти всё) так и было задумано, а потому, ошибки эти — ошибками, как таковыми, и не являются. Часто в процессе чтения возникало ощущение, будто читаешь текст, написанный «с акцентом». Как это удалось автору — для меня большая загадка... Но выглядит привлекательно. Хотя в некоторых моментах все же на оригинальную стилистику и «акцент» очевидные неточности не спишешь. Например: «Нет, если бы эта морда еще коньяк пила, мы б ее точно выгнали». В контексте произведения сравниваются два литературных героя, одним из которых является кот. Идет шутливое перечисление объединяющих этих героев привычек. Они оба рыбаки, но если бы кот еще И коньяк пил (далее по тексту). Без «И» — никак. В этой же фразе есть еще один любопытный момент: «если бы эта морда коньяк пила» — все хорошо, обычное просторечие, коим пронизан весь текст. Но дальше — «мы б ее точно выгнали». Кого? Морду? Нет, все же, видимо, кота! В этой фразе — косвенное согласование, и нужно вернуться к мужскому роду, так как у литературного героя не кошка, а кот Васька. И, в итоге, вся фраза станет выглядеть следующим образом (не потеряв ироничности и остроты): «Нет, если бы эта морда еще и коньяк пила, мы б его точно выгнали». В тексте есть еще несколько фраз с аналогичными (или не совсем) нюансами. В рецензии перечислять и разбирать их — нет никакого смысла. Если автору будет любопытно, могу прокомментировать их непосредственно под текстом с ремаркой «in my humble opinion». Очень понравилась финальная часть рассказа. Противоречивая, неоднозначная, наполненная сомнениями при явной, демонстративной категоричности: неприятие литературным героем тех мест, где он родился и вырос и при этом — неудержимое к ним тяготение, пусть и опосредованно через мечту о встрече с друзьями своей юности. Ностальгия...
Max: Давно не читал о своих текстах ничего подобного. Спасибище, Владимир! Это тянет на профессиональную рецензию. И другие ваши разборы тоже. Вы, может, литературный критик? Признайтесь нам уже :) Насчет пропущенного «и» абсолютно согласен. Это явный косяк, который надо исправить. А вот рассогласование родов там намеренное. Про «акцент» мне пару раз говорили на прозе.ру. Тут без намерений, как раз наоборот, и объясняется он, видимо, пятнадцатью годами жизни в другой языковой среде. В принципе, эти «чужие» конструкции можно отследить. Один раз я сделал такое усилие, и удачно. Но вообще-то лень. Разумеется, мне любопытны и полезны все ваши комментарии, так что буду ждать.
(Номинатор: natasha)
(2: LunnayaZhelch, natasha)
MitinVladimir: Стихи этого молодого (молодой) автора все увереннее день ото дня занимают свою нишу и укрепляют позиции среди публикаций в Ленте Решетории. Более того, лично я — их уже начинаю ждать... Талантливый автор, бесспорно (имхо)! Со своим индивидуальным, легко узнаваемым, харАктерным почерком и стилем. Произведение «Там, за углом» привычно порадовало яркой образностью и подкупающей откровенностью. С четко (до безупречности) выведенными деталями, которые, в свою очередь, позволяют воспринимать текст, как некое полотно картины, на котором разворачивается действо, а именно — проистекает жизнь. В данном случае — это штрихи, передающие чистое, светлое, но нестерпимо саднящее чувство безвозвратно утраченного детства и всего, что с ним ассоциируется, и что с ним связывает литературного героя — и в памяти, и наяву. Приятно удивили такие рифмы-находки, как: безответны – сигаретны; этажей – борщей. Несколько снижена планка на рифмах: прохожий – похожий; кому – обниму. Но это все, естественно, понятие относительное и никак не влияющее на общее восприятие произведения. Последние две строчки, по своей метафоричности — вне всяких похвал... Хотелось бы обратить внимание автора на орфографию, а именно, на расстановку знаков препинания: прямой речи в обязательном порядке предшествует «:»; обилие многоточий в данном конкретном случае — текст не красит; лишние запятые можно, конечно, оправдать «авторским знаком», но все же... Если же оставить придирки, то, резюмируя, хочется отметить: очень красивое, искреннее стихотворение в качественном, добросовестном (пока не рискну сказать — в профессиональном) исполнении.
(Номинатор: Ptenchik)
(1: Ptenchik)
MitinVladimir: Говоря об этом произведении, хочется сделать больший акцент на его звучании, нежели на содержании. Для автора характерно продуманное отношение к звучанию написанных им строк, к фонетическому облику слова. Продуманное (возможно — интуитивно, на подсознании), но, не надуманное, без какой бы то ни было тени искусственности. Спокойные, умеренные строки первой части стихотворения тают в воздухе многоточиями, недосказанностью. Во второй части ритм становится более рваным, я бы даже сказал, нервным, с элементами звукоподражания. Смутило лишь одно слово: «позитивно»; оно как будто выпадает из контекста и воспринимается чужеродным. Внутренняя рифма «смертные-желтые» показалась особенно эффектной своим сопоставлением смысла и цвета. Заканчивается эта часть красивейшей анафорой «Спаси меня. Спаси, Бо», заключающей в себе еще и оригинальный каламбур. Третья часть ритмически упорядочена варьирующимся рефреном. Кроме прочего, она интересна и своей лексической пестротой. Возвышенные слова и смысловые понятия соседствуют с повседневными, рутинными «обыкновенностями». Но, что примечательно, от такого соседства «выигрывают» и те и другие. Кроме музыкальных, звукописных достоинств стихотворения, хочется отметить и его изобразительную стильность. При чтении текста, устойчиво возникают ассоциации с японской гравюрой — ее «немногословной» выразительностью и приглушенным колоритом, с характерными для нее «маленькими фигурками» людей на фоне поэтично изображенных пейзажей. При этом мироощущение, чувства, эмоции этих малозаметных людей хорошо понятны и близки зрителю (читателю) посредством безупречно переданной окружающей действительности и природы. В целом, мне понравилось, с каким чувством, достоинством и благородством автор в своем произведении поведал о Любви — нашептанной им и проживаемой его литературным героем — по слогам. Тайный же, слегка завуалированный, пикантный подтекст стихотворения оставлю для самостоятельного анализа и размышления читателям.
(Номинатор: MitinVladimir)
(1: MitinVladimir)
MitinVladimir: Верлибр... К сожалению, он не часто жалует нас своим почтением не только в Лонг-листе, будучи номинированным, но и просто в ленте ежедневных публикаций. Действительно, жаль, так как это один из интереснейших, на мой взгляд, разделов поэзии. Редкий автор берется за него. А казалось бы — что тут сложного? Есть мысль, не хочется или не получается красиво, оригинально срифмовать — садись и пиши верлибр. На первый взгляд, все просто. Но, это только на первый взгляд... В действительности же, как писал Томас Элиот, «автор верлибра свободен во всем, если не считать необходимости создавать хорошие стихи». Задача написать хороший стих остается и никуда не исчезает. И для ее выполнения, естественно, от автора все так же требуются талант и кропотливый труд. Да, стихотворение, будучи верлибром, не упорядочено ни рифмой, ни размером, но, тем не менее — оно организовано. Организовано ритмически. В верлибре, при отсутствии рифмы и размера, ритм приобретает главенствующее значение, он становится ответственным за организованность и поэтическую упорядоченность стиха. Плюс образность. Образность и ассоциативный ряд царствуют в верлибре так же, как и в написанном традиционным способом стихотворении. Беря истоки в молитвословной литературе, верлибр подкупает своей естественностью и пронзительностью звучания без использования «вторичных» стихотворных признаков. Автор не загоняет свои мысли в какой бы то ни было определённый размер и рифмическую предугадываемость, а акцентирует их (мысли) расстановкой слов и смысловой разбивкой текста по строкам. В силлабо-тонической поэтике первично наитие, которое вынуждает автора взяться за «перо», и лишь уже в процессе написания текста — за наитием следует мысль. В верлибре же все наоборот: первична мысль, которая в последствии принимает ту или иную форму. Верлибр «Опустевшие души» соответствует, если можно так выразиться, почти всем канонам своего жанра. Почти... Вполне очевидно, что Мысль — первична, она главенствует в стихотворении. Она неоднозначна, но глубока и пронзительна. Она философична. Она не жалостлива и не плаксива. И самое главное — она не безысходна (предпоследним словом в тексте, автор оставляет место надежде и призывает читателя к размышлению). Передача этой мысли в тексте посредством образности и ассоциативности мне представляется интересной и гармоничной. Все легко визуализируется, и все, несомненно, очень жизненно и правдоподобно. Но... Его Величество Ритм, на который нанизаны Мысль и образы, ощущается в данном верлибре не всегда безупречно и четко. Тут есть над чем автору еще поработать. В верлибре не допустимо ни одно лишнее слово (ведь нет вынужденной необходимости соблюдать размер и искать нужный, рифмующийся слог), каждое слово должно стоять строго на своем месте и выполнять именно ту роль, которая ему и предназначена для передачи необходимого посыла. Но, лиха беда начало. И, как известно, нет предела совершенству. Я рад, что у талантливого автора в копилке произведений появился этот верлибр. Лично меня, как читателя, он тронул и оставил в душе свой след. А за это — поклон и спасибо, с пожеланием не останавливаться и двигаться в этом направлении дальше.
.jpg)
СТАТИСТИКА ПОЛУМЕСЯЦА 01–15.03.2013:
Номинировано: 5
Прошло в Шорт-лист: 5
Шорт-мэн: geen
Чудо-лоцман: pesnya
Голосивших: 14
Чадский: MitinVladimir
ВПЕЧАТЛИЛО:
Которую неделю шорты великолепны (Sarah)
УЛЫБНУЛО:
Хахаля, вы мои, хахаля,
Оттого, что я с севера что ли,
Не ищу я для вас соболя,
Только выдру и два выхухоля.
(Kinokefal) Автор: tamika25
Читайте в этом же разделе: 22.04.2013 Шорт-лист недели 22.02–01.03.2013: Но это было уже давно 11.04.2013 Шорт-лист недели 15–22.02.2013: Не дай вам Бог зависеть от детей! 09.04.2013 Шорт-лист недели 08–15.02.2013: Сделай меня разноцветным 06.04.2013 Шорт-лист недели 01–08.02.2013: Рисовым зернышком снова слетаю с орбит... 05.04.2013 Орнамент облаков оттаял. Итоги турнира № 35
К списку
Комментарии Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
1
Приснился раз, бог весть с какой причины,
Советнику Попову странный сон:
Поздравить он министра в именины
В приемный зал вошел без панталон;
Но, впрочем, не забыто ни единой
Регалии; отлично выбрит он;
Темляк на шпаге; всё по циркуляру —
Лишь панталон забыл надеть он пару.
2
И надо же случиться на беду,
Что он тогда лишь свой заметил иромах,
Как уж вошел. «Ну, — думает, — уйду!»
Не тут-то было! Уж давно в хоромах.
Народу тьма; стоит он на виду,
В почетном месте; множество знакомых
Его увидеть могут на пути —
«Нет, — он решил, — нет, мне нельзя уйти!
3
А вот я лучше что-нибудь придвину
И скрою тем досадный мой изъян;
Пусть верхнюю лишь видят половину,
За нижнюю ж ответит мне Иван!»
И вот бочком прокрался он к камину
И спрятался по пояс за экран.
«Эх, — думает, — недурно ведь, канальство!
Теперь пусть входит высшее начальство!»
4
Меж тем тесней всё становился круг
Особ чиновных, чающих карьеры;
Невнятный в аале раздавался звук;
И все принять свои старались меры,
Чтоб сразу быть замеченными. Вдруг
В себя втянули животы курьеры,
И экзекутор рысью через зал,
Придерживая шпагу, пробежал.
5
Вошел министр. Он видный был мужчина,
Изящных форм, с приветливым лицом,
Одет в визитку: своего, мол, чина
Не ставлю я пред публикой ребром.
Внушается гражданством дисциплина,
А не мундиром, шитым серебром,
Всё зло у нас от глупых форм избытка,
Я ж века сын — так вот на мне визитка!
6
Не ускользнул сей либеральный взгляд
И в самом сне от зоркости Попова.
Хватается, кто тонет, говорят,
За паутинку и за куст терновый.
«А что, — подумал он, — коль мой наряд
Понравится? Ведь есть же, право слово,
Свободное, простое что-то в нем!
Кто знает! Что ж! Быть может! Подождем!»
7
Министр меж тем стан изгибал приятно:
«Всех, господа, всех вас благодарю!
Прошу и впредь служить так аккуратно
Отечеству, престолу, алтарю!
Ведь мысль моя, надеюсь, вам понятна?
Я в переносном смысле говорю:
Мой идеал полнейшая свобода —
Мне цель народ — и я слуга народа!
8
Прошло у нас то время, господа, —
Могу сказать; печальное то время, —
Когда наградой пота и труда
Был произвол. Его мы свергли бремя.
Народ воскрес — но не вполне — да, да!
Ему вступить должны помочь мы в стремя,
В известном смысле сгладить все следы
И, так сказать, вручить ему бразды.
9
Искать себе не будем идеала,
Ни основных общественных начал
В Америке. Америка отстала:
В ней собственность царит и капитал.
Британия строй жизни запятнала
Законностью. А я уж доказал:
Законность есть народное стесненье,
Гнуснейшее меж всеми преступленье!
10
Нет, господа! России предстоит,
Соединив прошедшее с грядущим,
Создать, коль смею выразиться, вид,
Который называется присущим
Всем временам; и, став на свой гранит,
Имущим, так сказать, и неимущим
Открыть родник взаимного труда.
Надеюсь, вам понятно, господа?»
11
Раадался в зале шепот одобренья,
Министр поклоном легким отвечал,
И тут же, с видом, полным снисхожденья,
Он обходить обширный начал зал:
«Как вам? Что вы? Здорова ли Евгенья
Семеновна? Давно не заезжал
Я к вам, любезный Сидор Тимофеич!
Ах, здравствуйте, Ельпидифор Сергеич!»
12
Стоял в углу, плюгав и одинок,
Какой-то там коллежский регистратор.
Он и к тому, и тем не пренебрег:
Взял под руку его: «Ах, Антипатор
Васильевич! Что, как ваш кобелек?
Здоров ли он? Вы ездите в театор?
Что вы сказали? Всё болит живот?
Aх, как мне жаль! Но ничего, пройдет!»
13
Переходя налево и направо,
Свои министр так перлы расточал;
Иному он подмигивал лукаво,
На консоме другого приглашал
И ласково смотрел и величаво.
Вдруг на Попова взор его упал,
Который, скрыт экраном лишь по пояс,
Исхода ждал, немного беспокоясь.
14
«Ба! Что я вижу! Тит Евсеич здесь!
Так, так и есть! Его мы точность знаем!
Но отчего ж он виден мне не весь?
И заслонен каким-то попугаем?
Престранная выходит это смесь!
Я любопытством очень подстрекаем
Увидеть ваши ноги... Да, да, да!
Я вас прошу, пожалуйте сюда!»
15
Колеблясь меж надежды и сомненья:
Как на его посмотрят туалет, —
Попов наружу вылез. В изумленье
Министр приставил к глазу свой дорнет.
«Что это? Правда или наважденье?
Никак, на вас штанов, любезный, нет?» —
И на чертах изящно-благородных
Гнев выразил ревнитель прав народных.
16
«Что это значит? Где вы рождены?
В Шотландии? Как вам пришла охота
Там, за экраном снять с себя штаны?
Вы начитались, верно, Вальтер Скотта?
Иль классицизмом вы заражены?
И римского хотите патриота
Изобразить? Иль, боже упаси,
Собой бюджет представить на Руси?»
17
И был министр еще во гневе краше,
Чем в милости. Чреватый от громов
Взор заблестел. Он продолжал: «Вы наше
Доверье обманули. Много слов
Я тратить не люблю». — «Ва-ва-ва-ваше
Превосходительство! — шептал Попов. —
Я не сымал... Свидетели курьеры,
Я прямо так приехал из квартеры!»
18
«Вы, милостивый, смели, государь,
Приехать так? Ко мне? На поздравленье?
В день ангела? Безнравственная тварь!
Теперь твое я вижу направленье!
Вон с глаз моих! Иль нету — секретарь!
Пишите к прокурору отношенье:
Советник Тит Евсеев сын Попов
Все ниспровергнуть власти был готов.
19
Но, строгому благодаря надзору
Такого-то министра — имярек —
Отечество спаслось от заговору
И нравственность не сгинула навек.
Под стражей ныне шлется к прокурору
Для следствия сей вредный человек,
Дерзнувший снять публично панталоны.
Да поразят преступника законы!
20
Иль нет, постойте! Коль отдать под суд,
По делу выйти может послабленье,
Присяжные-бесштанники спасут
И оправдают корень возмущенья;
Здесь слишком громко нравы вопиют —
Пишите прямо в Третье отделенье:
Советник Тит Евсеев сын Попов
Все ниспровергнуть власти был готов.
21
Он поступил законам так противно,
На общество так явно поднял меч,
Что пользу можно б административно
Из неглиже из самого извлечь.
Я жертвую агентам по две гривны,
Чтобы его — но скрашиваю речь, —
Чтоб мысли там внушить ему иные.
Затем ура! Да здравствует Россия!»
22
Министр кивнул мизинцем. Сторожа
Внезапно взяли под руки Попова.
Стыдливостью его не дорожа,
Они его от Невского, Садовой,
Средь смеха, крика, чуть не мятежа,
К Цепному мосту привели, где новый
Стоит, на вид весьма красивый, дом,
Своим известный праведным судом.
23
Чиновник по особым порученьям,
Который их до места проводил,
С заботливым Попова попеченьем
Сдал на руки дежурному. То был
Во фраке муж, с лицом, пылавшим рвеньем,
Со львиной физьономией, носил
Мальтийский крест и множество медалей,
И в душу взор его влезал всё далей.
24
В каком полку он некогда служил,
В каких боях отличен был как воин,
За что свой крест мальтийский получил
И где своих медалей удостоен —
Неведомо. Ехидно попросил
Попова он, чтобы тот был спокоен,
С улыбкой указал ему на стул
И в комнату соседнюю скользнул.
25
Один оставшись в небольшой гостиной,
Попов стал думать о своей судьбе:
«А казус вышел, кажется, причинный!
Кто б это мог вообразить себе?
Попался я в огонь, как сноп овинный!
Ведь искони того еще не бе,
Чтобы меня кто в этом виде встретил,
И как швейцар проклятый не заметил!»
26
Но дверь отверзлась, и явился в ней
С лицом почтенным, грустию покрытым,
Лазоревый полковник. Из очей
Катились слезы по его ланитам.
Обильно их струящийся ручей
Он утирал платком, узором шитым,
И про себя шептал: «Так! Это он!
Таким он был едва лишь из пелён!
27
О юноша! — он продолжал, вздыхая
(Попову было с лишком сорок лет), —
Моя душа для вашей не чужая!
Я в те года, когда мы ездим в свет,
Знал вашу мать. Она была святая!
Таких, увы! теперь уж боле нет!
Когда б она досель была к вам близко,
Вы б не упали нравственно так низко!
28
Но, юный друг, для набожных сердец
К отверженным не может быть презренья,
И я хочу вам быть второй отец,
Хочу вам дать для жизни наставленье.
Заблудших так приводим мы овец
Со дна трущоб на чистый путь спасенья.
Откройтесь мне, равно как на духу:
Что привело вас к этому греху?
29
Конечно, вы пришли к нему не сами,
Характер ваш невинен, чист и прям!
Я помню, как дитёй за мотыльками
Порхали вы средь кашки по лугам!
Нет, юный друг, вы ложными друзьями
Завлечены! Откройте же их нам!
Кто вольнодумцы? Всех их назовите
И собственную участь облегчите!
30
Что слышу я? Ни слова? Иль пустить
Уже успело корни в вас упорство?
Тогда должны мы будем приступить
Ко строгости, увы! и непокорство,
Сколь нам ни больно, в вас искоренить!
О юноша! Как сердце ваше черство!
В последний раз: хотите ли всю рать
Завлекших вас сообщников назвать?»
31
К нему Попов достойно и наивно:
«Я, господин полковник, я бы вам
Их рад назвать, но мне, ей-богу, дивно...
Возможно ли сообщничество там,
Где преступленье чисто негативно?
Ведь панталон-то не надел я сам!
И чем бы там меня вы ни пугали —
Другие мне, клянусь, не помогали!»
32
«Не мудрствуйте, надменный санкюлот!
Свою вину не умножайте ложью!
Сообщников и гнусный ваш комплот
Повергните к отечества подножью!
Когда б вы знали, что теперь вас ждет,
Вас проняло бы ужасом и дрожью!
Но дружбу вы чтоб ведали мою,
Одуматься я время вам даю!
33
Здесь, на столе, смотрите, вам готово
Достаточно бумаги и чернил:
Пишите же — не то, даю вам слово:
Чрез полчаса вас изо всех мы сил...«»
Тут ужас вдруг такой объял Попова,
Что страшную он подлость совершил:
Пошел строчить (как люди в страхе гадки!)
Имен невинных многие десятки!
34
Явились тут на нескольких листах:
Какой-то Шмидт, два брата Шулаковы,
Зерцалов, Палкин, Савич, Розенбах,
Потанчиков, Гудям-Бодай-Корова,
Делаверганж, Шульгин, Страженко, Драх,
Грай-Жеребец, Бабиов, Ильин, Багровый,
Мадам Гриневич, Глазов, Рыбин, Штих,
Бурдюк-Лишай — и множество других.
35
Попов строчил сплеча и без оглядки,
Попались в список лучшие друзья;
Я повторю: как люди в страхе гадки —
Начнут как бог, а кончат как свинья!
Строчил Попов, строчил во все лопатки,
Такая вышла вскоре ектенья,
Что, прочитав, и сам он ужаснулся,
Вскричал: «Фуй! Фуй!» задрыгал —
и проснулся.
36
Небесный свод сиял так юн я нов,
Весенний день глядел в окно так весел,
Висела пара форменных штанов
С мундиром купно через спинку кресел;
И в радости уверился Попов,
Что их Иван там с вечера повесил, —
Одним скачком покинул он кровать
И начал их в восторге надевать.
37
«То был лишь сон! О, счастие! О, радость!
Моя душа, как этот день, ясна!
Не сделал я Бодай-Корове гадость!
Не выдал я агентам Ильина!
Не наклепал на Савича! О, сладость!
Мадам Гриневич мной не предана!
Страженко цел, и братья Шулаковы
Постыдно мной не ввержены в оковы!»
38
Но ты, никак, читатель, восстаешь
На мой рассказ? Твое я слышу мненье:
Сей анекдот, пожалуй, и хорош,
Но в нем сквозит дурное направленье.
Всё выдумки, нет правды ни на грош!
Слыхал ли кто такое обвиненье,
Что, мол, такой-то — встречен без штанов,
Так уж и власти свергнуть он готов?
39
И где такие виданы министры?
Кто так из них толпе кадить бы мог?
Я допущу: успехи наши быстры,
Но где ж у нас министер-демагог?
Пусть проберут все списки и регистры,
Я пять рублей бумажных дам в залог;
Быть может, их во Франции немало,
Но на Руси их нет — и не бывало!
40
И что это, помилуйте, за дом,
Куда Попов отправлен в наказанье?
Что за допрос? Каким его судом
Стращают там? Где есть такое зданье?
Что за полковник выскочил? Во всем,
Во всем заметно полное незнанье
Своей страны обычаев и лиц,
Встречаемое только у девиц.
41
А наконец, и самое вступленье:
Ну есть ли смысл, я спрашиваю, в том,
Чтоб в день такой, когда на поздравленье
К министру все съезжаются гуртом,
С Поповым вдруг случилось помраченье
И он таким оделся бы шутом?
Забыться может галстук, орден, пряжка —
Но пара брюк — нет, это уж натяжка!
42
И мог ли он так ехать? Мог ли в зал
Войти, одет как древние герои?
И где резон, чтоб за экран он стал,
Никем не зрим? Возможно ли такое?
Ах, батюшка-читатель, что пристал?!
Я не Попов! Оставь меня в покое!
Резон ли в этом или не резон —
Я за чужой не отвечаю сон!
|
|