Мода — идол, которого обожают дураки, чтоб казаться умными, а умные — чтобы не прослыть дураками
(Яков Княжнин)
Анонсы
12.06.2013Шорт-лист полумесяца 22.03-05.04.2013 Как на лампаду, на небо дохнёшь...
О, Господи, ты только не буди...
СТИХОТВОРЕНИЕ ПОЛУМЕСЯЦА 22.03–05.04.2013
(Номинатор: natasha)
(7: SukinKot, Max, Helmi, Bastet, KsanaVasilenko, Sarah, Baas)
Как на лампаду, на небо дохнёшь —
потушишь звезды, отвернешься к стенке,
и, сном полурасстрелянный, начнешь
цедить глагол оспатой ассистентке.
Она тебе сквозь тюль засветит в глаз,
и ты, слова на ребрышки нанизав,
по кровле кровью наплывать горазд,
бредешь по проржавевшему карнизу.
О, Господи, ты только не буди,
когда я черепицу разминаю,
ходи со мной по этому пути,
пока не приключится жизнь иная.
Тогда кульбиты будут так лихи,
так искренне прочертится глиссада,
ведь падать — это как писать стихи:
здесь притворяться и уметь — не надо.
.jpg)
ФИНАЛИСТЫ ПОЛУМЕСЯЦА 22.03–05.04.2013
(Номинатор: Ptenchik)
(4: LunnayaZhelch, Ptenchik, Katrin, tamika25)
LunnayaZhelch: С первого прочтения текст мне очень понравился, ритмически, на уровне ощущений, в плане доступности. Нет в нем почти никакой претенциозности, в общем, как надо — прочитал, лайкнул, забыл. Вернулся, прочитал, лайкнул еще. Смутило немного, что «сходит лед», «безгрешный ты» немного выбил, «Пер-Лашез» показался вычурным, но все это в рамках допустимого. С первого же прочтения запнулся на «ждут мамину операцию» — кто ее ждет эту операцию? Какие-то они? Мамину операцию!? Этого так и не понял. И еще показался умилительным и наивным страх перед компьютерными вирусами, впрочем ЛГ несомненно имеет право на эту наивность. Потом я начал делать остановки, потому что к хорошему возвращаешься, чтобы распробовать и убедиться, что оно того стоит! «Сходит лед с пути, по которому я бреду» — честно говоря, не понял, к чему это, можно было бы обойтись, как и без самолета, как и без неба (хотя что бы мы без него делали?). Для меня стих начался с «ты когда-то сиял» — хорошая метафора. «Землю над Гюго на кладбище Пер-Лашез» — тогда надо говорить не «нездешнего», а «несуществующего», ведь прах Гюго находится в парижском Пантеоне. Свет ночью — это чужое, раннее или нездешнее? Звучит все более чем, а согласуется с натяжкой. «И вот дети забывают о запятых, А твои репортажи врут» — напомнило почему-то Васю Обломова, но все ж — хорошо. Бабушка в чебуречной меня очень тронула, про замену паспорта и вечность — хороший стеб. «Зима навалилась на стекло наших дел» — здорово! А вот концовка подрезает стих, как вор — кошелек. К чему добавлять кокетство последней строки, когда можно было закончить хотя бы нотой «боль»? В каком значении читать мир? В смысле комфортного окружения, того, что есть вокруг — или в смысле — покоя? Вопрос всяко риторический. И напоследок вырежу из стиха ненужные, на мой взгляд строки, уж простят мне все авторы эту дерзость, и посмотрю, что в итоге получится. Мы все-таки не выпускаем литературный журнал и не корчим из себя великих поэтов, можно и пошалить:
Ты растерян... Холеный, бренный, смешной, живой...
Ты когда-то сиял и за это тебя любили
И теперь продолжают, хотя ты уже погас.
Я учила детей писать, а безгрешный ты
Обещал: «Я всегда буду честен, да хоть умру!»
И вот дети забывают о запятых,
А твои репортажи врут.
Как смешно, что всюду становится неуютно,
Если мы не можем войти v kонтакт.
Погляди, как бабушка одна обедает в чебуречной,
Как мне кажется, что я шагаю в вечность
С очередью на замену паспорта,
Как зима навалилась на нашу местность,
На стекло наших дел, на стекло моего окна…
Немного несвязно получилось, но зато видно, как много в стихотворении хорошего! Хотя резать так — это, конечно, беспощадно, но если б не только вырвать и вставить, но еще подправить строчки, могло бы получится очень мощно.
(Номинатор: JZ)
(2: JZ, Pro)
(Номинатор: MitinVladimir)
(1: MitinVladimir)
LunnayaZhelch: Что имеем после прочтения? Ищи не вокруг (часть 1), а в себе (часть 2). Данный посыл имеет право на жизнь, но что делает автор, чтобы развить, углубить основную мысль или доказать ее правоту? Повергнуть нас в смятение увесистыми доказательствами: «Вот смотрите, я же говорила вам!» А мы киваем: «Да. Не поспоришь». Мое мнение (оно не может быть общим, интересно было бы узнать мнение номинировавшего стихотворение) — ничего не сделано. Мысль обрастает фразами, но не мускулами, в первых двух строках выражена часть 1, 3 и 4 строка уже ничего не добавляют, это вода (имхо, имхо):
«Ты ищешь истину вовне -—
Во внешнем поле экзистенций.
Следишь за тенью на стене,
Глотая муть чужих сентенций»
Но смущает «поле экзистенций» — этот синтез физики и философии в стихе, соль которого не сложнее божьего одуванчика (и, кстати, я приветствую простоту основной мысли — она вытягивает стих со всеми его недостатками)
Но суть не в том, она проста,
И смысл, в общем-то, не сложен.
О чем и речь! Но не совсем явственно осознал я, разъясняет автор смысл или суть, и как дифференцирует их — я немного запутался.
Слаб соблазном? Вероятно, что-то пошло не так. Меня заинтересовало выражение «каждый раз безбожен». Это похоже на пульс — сейчас ничего – безбожен – ничего – безбожен – ничего. Иногда возникает безбожность, но обычен — нейтралитет. Вообще это точнее передает реального человека, чем простое определение «безбожен» — который всегда безбожен, даже если бог никакого отношения к происходящему не имеет. Точнее-то точнее, но это лишь вариант расшифровки, сдается мне, что автор такого смысла не подразумевал.
«В самом себе руби тоннель —
До самой мякоти, до нерва»
похвальные мотивы самоистязания и самокопания (это часть 2), но переусердствовать не стоит. Дело в том, что две последние фразы равноценны и взаимозаменяемы:
«Пока не хлынет селем цель,
не будешь смертью прерван»
Ставя себя на место автора, я предпринял бы попытку разделить последние две строки логическим умножением — союзом «или». Теперь объединяем часть 1 и часть 2, разбавляем связками, получаем:
«Ты ищешь истину вовне —
Но суть не в том, она проста,
В самом себе руби тоннель —
Пока не будешь смертью прерван»
ну вот — почти-почти, так мне нравится, но это только мой, личный вкус.
MitinVladimir: Поскольку резонер затребовал от номинатора мнение о стихотворении и его субъективное (!) понимание текста, попробую вкратце сии моменты изложить... По сути, если бы не одна строка, можно было бы смело утверждать, что это стихотворение обращено к человеку с любым родом занятий, то есть — просто к человеку, любому человеку, а то и к человечеству в целом. И можно было бы, в таком случае, долго рассуждать, философствовать и разводить демагогию на тему: ищи себя и найдется тебе. Но так как человечество во всей своей массе лично меня интересует мало, а точнее — вообще не интересует (таково уж отличие эгоиста, к коим я себя причисляю, от альтруиста — любить не всех, а кого-то конкретно), то я бы, наверное, даже не дочитал этот текст до конца, не говоря уже о номинации и написании данной рецензии. Ан нет, конкретизирующая строка про «чистый лист» написана, и все человечество сразу уходит на второй план, и остается только его небольшая популяция (очень небольшая) — человек творческий, более того — человек, орудием творения которого является слово. А это уже интересно... Наткнувшись на эту строку, я вернулся в начало... «Ты ищешь истину вовне / Во внешнем поле экзистенций» — кому не известен тот факт, что познание самого себя начинается с познания, а вернее — элементарного наблюдения за окружающими, за их образом существования (экзистенцией), то есть — образом жизни, манерой поведения, теми или иными склонностями и предпочтениями и т. д. (кстати, здесь нет смешения физики и философии, здесь чистая физика, а точнее — биофизика)? В дальнейшем эти наблюдения трансформируются в нас (через анализ и сомнения) в собственное мировоззрение. Но это происходит отнюдь не одномоментно, процесс занимает довольно длительное время. Ведь накопленные наблюдения неоднозначны и противоречивы, чужие мысли и знания (сентенции), сталкиваясь друг с другом, навязчиво преследуют нас, преломляясь и проецируясь на наше подсознание (внутренний экран, белая стена): «Следишь за тенью на стене, / Глотая муть чужих сентенций». И вот только с этого момента, внешняя физика сменяется внутренней философией. Повторюсь, этот процесс не молниеносный и психологически довольно неприятный и даже болезненный. Но мозг (так уж устроены его самозащитные механизмы), пропустив через свои нейроны накопленную извне информацию и защищая подконтрольную ему психику и физиологию, однажды все упорядочит и расставит по своим местам. Вот тут-то и наступает покой и внутренняя гармония, все кажется очевидным и элементарным: «Но суть не в том, она проста, / И смысл, в общем-то, не сложен». И все бы хорошо, если бы не одно «но»... Речь в стихотворении идет не о простом человеке. Речь — о человеке творческом. Речь — о поэте... А как поэт может не сомневаться во всем том, что он накопил извне и даже в том, что он сделал частью самого себе? Не может! Ведь, чтобы творить (честно творить), поэт должен быть невинен, девственно чист в своих мыслях, чувствах, ощущениях. И автор стихотворения очень точно, всего лишь в двух строках доносит сию мысль, поднимая её до кульминационной высоты: «Соблазном чистого листа / Ты слаб и каждый раз безбожен». Единственный соблазн, с которым не может справиться поэт — это соблазн «чистого листа». Все знания, все умения, весь опыт, накопленные ранее, обнуляются каждый раз, когда поэт остается наедине с чистым листом. Он становится — безбожным... И вовсе, не оттого, что он ни во что и ни в кого не верит, но оттого, что он снова и снова сотворяет свою веру заново, с нуля, с чистого листа, чтобы, в дальнейшем, донести ее и обратить в нее тех, кто его прочтет. А как можно обратить кого-то в свою веру, как можно написать то, во что поверят другие, если сам ты не открыт полностью, не вывернут наизнанку, если твой нерв не оголен, если нутро твоё не кровоточит, если ты не погибаешь от этой кровопотери: «В самом себе руби тоннель — / До самой мякоти, до нерва. / Пока не хлынет селем цель, /Пока не будешь смертью прерван»? И так — всякий раз, когда перед тобой лежит чистый лист...
(Номинатор: natasha)
(1: natasha)
LunnayaZhelch: Долго я от этого стихотворения отмахивался, слишком не мое, слишком далеко, слишком. Что за «персональная зима»? Почему выбран этот термин? Именно как термин это смотрится сухо, будто читаешь книгу по психологии. Далее, «вечная, сама» — я очень долго пытался понять, к чему это относится. Пытался представить, как эта «сама» сыплется «и над, и под», из каких-то «щелей». Не понял, не представил, также не уяснил, куда оно сыплется. Мнения не сложилось — мимо, ничего не могу с этим поделать. Далее — «личный вынужденный пост» — тут появляется «личный», который просится на замену «персональному» (хотя местоимение может даже лучше было бы). «Вех» не понял — даже лексически не катит, больно древнее, а яму вех вообще сложно сложить. «Апрель, как солнечный причал приютит в порту»? А порт чем отличается от причала? Концовка зато хорошая, но кажется, появление «Тасукэ» вообще в стихе только для рифмы (Во всяком случае я не знаю, откуда растут ее ноги — даже в эпиграфе ссылка — лишь безымянный копирайт, поэтому из стиха предположить, кто есть эта таинственная Тасукэ невозможно — яндекс выдает сначала графа и военного деятеля Японии, затем персонажа мужского пола из аниме, затем японскую народную сказку «оборотень из старого храма» — ничё, прикольная сказка, Тасукэ — торговец зельями, избавляет деревню от оборотня с помощью вареных баклажанов, рекомендую к прочтению. И это, по-видимому, мужское имя, хотя кто их, японцев знает. Не могу ничего существенного сказать по стихотворению: его смысл от меня предательски ускользает, так что любое суждение может стать в корне ошибочным, а это ни к чему.
natasha: Давайте просто поймем, о чем стихотворение Хельми. Я вижу так (и мне это близко и внятно, думаю, что и многим): внутри, в душе человека (женщины), зима — «персональная» — ее «зима». Нет, она не спокойная, это не омертвение-оледенение — «зима» волнуется метелью, она живая, «великая сама», и даже, страшная («расплясалась жуткой камарильей», «засыпает имена и слово» — отчуждает от людей, от общения, забивает рот снегом и холодом. «Это личный (персональный), вынужденный пост» — и почти сознательно женщина склоняется перед этой силой, прислушивается к ней в себе, может быть, и наслаждается отчасти этой внутренней стихией, пытается понять — как, откуда эти отчуждение, холод, трезвость сердца, хорошо ли ей от этого или — нет, или ей жаль прошлых устремлений вверх к теплу, к солнцу. Она пытается вспомнить и вспоминает лишь, что устремления были, и была надежда на некую помощь извне (случайную, может, везение, удачу) — « жажда ждать, что спустится когда-то в яму заметенных снегом вех — лестница». «Яма заметенных снегом вех» — мощный, сложный образ. Вдумайтесь, веха — ориентир, яма — могила, ориентиры (ценности, желания, мечты), стало быть, похоронены. Она вспоминает, что и в этой яме, заметаемой снегом, она боролась, «была горяча», «крылата» и все ждала и ждала лестницу наверх, на свободу, в весну, в апрель, в счастье — «плыть с большой водой, по реке, по радости, по плану» (блистательно здесь особенно «по плану», имхо). И вот она, лестница, наконец. Кто-то, наверное, скинул ее. Но женщине она уже не нужна, она сама стала великой этой зимой, снег греет ее, да и вообще, скорее всего, нет уже никакой ямы, и лестница, значит, уже никакая не лестница. И нет уже на самом деле никакого плена. Есть живой, и почему-то кажется, что очень сильный и гордый человек, другой, да, не тот, что было когда-то, но живой, ах, какой живой — думающий, волнующийся, как сама эта буйная зима, как этот текучий, подвижный, тревожный (замечательный, имхо) ритм стиха. И поэтому нет ощущения конца, мол, ну, всё теперь ясно — мол, зима навсегда. Что-то еще будет. Причал и порт — это, все-таки, совсем разные штуки, Александр. А Тасукэ — это просто экзотическое имя, дань вдохновившей книжке японского автора, откуда, как я понимаю, и взят эпиграф (совершенно замечательный тоже).
(Номинатор: Rosa)
(1: Rosa)
LunnayaZhelch: Пейзажные зарисовки переходят в тему любви с той же резкостью, с которой в каждой строке появляются последние слова — соударяясь с предыдущими. Зарисовки — супер:
Напустила ночь морок
на речной закат рыжий...
Берег в терема ряжен,
фонари глядят в Сетунь...
Плещется река тихо,
облака куда юрче...
Повторю для убедительности — супер. Потому что это внеличное, это каждый может увидеть, каждый способен прочувствовать. Я не знаю, как выглядит Сетунь, есть ли там терема, свисают ли с берега фонари, но у меня нет причин сомневаться в этом — я могу это представить. Как тихий плеск реки и быстрое движение облаков, как закатный оранж. Не смущает меня слово «юрче» — говорите для рифмы? — сойдет вполне! Устаревшее «морок» подходит в сто раз лучше, чем мрак или сумрак — это дурманящая темнота. Это отлично. Вторая часть:
Ты не потому дорог,
что моя цена ниже. (1)
Ты не потому важен
что таких, как ты нету. (2)
Ты мне потому лихо,
что любил меня... мучить. (3)
Здесь не появляется вопросов, все сказано — точно, так как автор задумывал, так я, наверное, это и воспринял. Можно как-то придираться к «лиху» — мол, это не айс — коряво, но это — не существенно — и слишком субъективно — дело вкуса. Но вот не заметить единственного, что я могу сказать по существу, было бы неправильно. Может я неправ, но: что хорошо для пейзажной зарисовки — неприемлемо, бессмысленно в стихах о любви. Что автор говорит: (1) и (2) — «я тебя и правда люблю, а не из-за чего-то там», (3) — «ты мое горе, ты меня мучаешь». Автор говорит то, что любовь подразумевает сама по себе — мучение и нелепость «заслуг». Глубже этого тема любви не затрагивается — стоило ли ее вообще вдевать как мулине в канву стиха? Я вижу отчетливо — Сетунь, закат — да я там вообще — стою на берегу, обнимая этот фонарь, меня солнце слепит в последний раз сегодня, вот-вот пропадет, моя голова занята этим созерцанием и где-то на заднем фоне, в плеере возможно, откуда ни возьмись звучит попсовая песенка о любви: «я тебя люблю, но это всё так сложно...». А солнце ухает в замороченную тучами бездну в лиственные (?) леса и хочется как-то отключить эту мелодию, но она уже повторяется в голове, вспыхивает рефренами...
(Номинатор: white-snow)
(1: white-snow)
ОСТАЛОСЬ В ИСТОРИИ:
(Номинатор: Pro)
LunnayaZhelch: Пару рифм «отчаянных-нечаянно» трудно воспринимать всерьез. Два раза «место» появляется в первой строфе. В первый раз можно было бы вырезать его. Хотя «взрезанной насквозь» уже отметили, но все-таки тут переборщ. Толковый словарь живого великорусского (эпитеты не мои, но разделяю) языка В. И. Даля: взрезывать или взрезать, взрезать что, разрезывать закрытое, вскрывать ножом; распарывать, распластывать, распазить. Взрезают и труп, и листы книги... Взрезыванье или взрезание ср. длит. взрезанье окончат. взрез м. взрезка ж. окончат. действ. по глаг. http://www.ufolog.ru/publication/2641/| Взрез также самый предмет, края взрезаного, обрез. Книга с золотым взрезом. Взресь нареч. вернее в срез, всрезь, всклень, вровень с краями, о жидкости Налить стакан всрезь, как о сыпучем говор., вздрочь и под гребло. Взрезчик м. мастеровой, приставленный для взрезки чего. Взрезной, взрезанный или вспоротый, с разрезом. Взрезник, взрезничок м. бумажный нож, т. е. для взрезки бумаги, костяной или деревянный. Привожу эту ссылку на Даля, не только потому, что она меня посмешила, но еще потому, что она дает ответ — взрезать насквозь можно книгу, но кто взрезал насквозь землю? Хотя можно приплести сюда вот это: Очень интересно почитать, но надеюсь, что автор стихотворения не заставляет нас верить в альтернативную историю... Иначе «смелые сердцем и отчаянные», не говоря уже о «бледности тел» приобретают новый смысловой оттенок. Второй раз «место» появляется вместе со спорной мыслью: корабли не ходят. Кажется, все же ходят: «Всего в Антарктиде действует около 45-ти круглогодичных научных станций. В настоящее время у России в Антарктиде имеется семь действующих станций и одна полевая база — сложнее представить аэропорт во льдах, чем доки. Впрочем, фраза имеет право на жизнь, поскольку они вряд ли катаются туда сюда с отдыхающими, место из разряда труднодоступных. «Но глотали толщи льда сердца нечаянно» тот самый случай, когда неясно, кто кого глотал. Я сначала подумал, что сердца глотали лед и мне очень пришелся образ, а со второго раза понял, скорее, наоборот. Последнее четверостишие: «Растревожена, пронизана, изранена» тонкой осью. К слову никакой оси нет вообще — зело прельстиво полагать, что ось существует и, если долго-долго идти по снегам, можно сломать об нее обледенелую ногу. Ругаться, обхватывать ее руками, кататься, корчась от боли, а потом-таки посмотреть, а что за ось-то: арматурина какая, али сосна корабельная землю насквозь пронзает. Но ось — это абстракция и она не может ни ранить, ни тревожить землю. Пронизывать может, но — абстрактно. Зато бабочка иглу может всеми тремя словами воспринять. Стих подобен той самой бабочке (дальнейшие измышления основаны на несознательных детских злодеяниях), поскольку, когда пытаешься оторвать бабочке лапку, отрывается почему-то все крыло, и в этот раз мне не удастся надергать строк, не нарушив хрупкости стиха. Иногда это говорит о том, что стихотворение не начиналось. Иногда о том, что стихотворение закончено. Иногда лучше не делать окончательного вывода.
Ptenchik: Я номинировала другое произведение и голосовать буду за другое, но критика этого стихотворения со стороны рецензента LunnayaZhelch сподвигла меня еще раз перечитать его и составить свое мнение. Я согласна с тем, что рифма «отчаянных–нечаянно» слабовата, и с тем, что одно из двух «мест» в первой строфе нужно заменить. Но относительно использованной лексики согласиться не могу. Мне кажется, что поэт имеет право играть словами сколько захочет, если в его задачу входит не точное описание места, события или чувства, а построение у читателя ассоциативного ряда, с помощью которого возникает эмоция, отношение к предмету стихотворения. Поэтому Даль с его точнейшими характеристиками слов, на мой взгляд, здесь ни при чем. Если поэт не будет составлять новых, порой неожиданных или парадоксальных, да даже и неудачных, словосочетаний, которые мы можем попробовать на вкус, а потом принять или не принять, отбросить, то, наверное, развитие литературного языка что-то потеряет. В данном случае точное описание невозможно. Полагаю (хотя, может, и ошибочно), что ни автор, и никто из решеторян в Антарктиде не бывал, а значит, мы все знаем о ней только со слов автора учебника по географии и по записям (в моем случае это повесть «Берилловое ожерелье» Л. Г. Семенова-Спасского) исследователей. Поэтому восприятие любой информации о ней будет построено на воображении. Для меня она всегда была ужасно холодным, прекрасно-бело-чистым, но пустым и предельно жестким по отношению к живому существу местом. Таким я ее и увидела в стихотворении: она «хрустальна», «девственно»-чиста, но равнодушно убьет любого неподготовленного человека и укроет его «снежной пылью» так, что и следов не останется. И «бабочка» — бабочка ассоциируется у меня с наименее защищенным существом на земле. Бабочка в антарктической пурге — что может быть смертельнее? И в то же время бабочка «запаяна во льдов хрустальный слой» — может, это указание на тайны, которые хранит Антарктический континент, ведь не случайно сейчас бурят льды в надежде найти там, внизу, что-то живое? «И не ходят в это место корабли». Конечно, не ходят, ведь в заголовке стихотворения значится — «Южный полюс», а не побережье. На полюс ходил только «Наутилус» :) И последнее. Не упрекайте меня, пожалуйста, в том, что я ничего не понимаю в поэзии. Я и правда, в ней ничего не понимаю. Мое восприятие стихов, в лучшем случае, на уровне ассоциаций и эмоций, а обычно — на уровне «нравится – не нравится». Ассоциации же у всех разные. И, я думаю, чем больше будет разных прочтений одного и того же текста, тем лучше для него, в противном случае его примут только те, чье настроение случайно совпало с настроением автора
Pro: отчаянно–нечаянно — согласен. Но почти в любом хорошем стихе хоть одна, но такая рифма найдется. Другое дело злоупотребления. Здесь их нет. Имхо, имхо, дамы и господа! Место–место да. Вот это повторение мне не нравится. Активно. Это ошибка. Автор, менять! Взрезанный насквозь — тоже согласен по большому счету и читал до сих пор вяло и уныло. Но... 2-й катрен захватил, а третий покорил. Подробнее: но глотали толщи льда сердца нечаянно — я здесь тоже представил сердца, которые глотают толщи льда, но именно это меня заставило включиться и содрогнуться от сосущего одиночества и тихого ужаса, когда толща льда проглотит сердце (думаю это инверсия случайно у автора получилось). Отчаянное, рвущееся к рубежу, цели... И прикроет льдина бренное бледное тело-оболочку снегом-саваном. А куда они так самоотверженно стремились все? В девственный удел, к Южному полюсу. Уже тут начинается аналогия с девой в заточении, которую рыцари спешат вызволить из ледяного плена. Она (дева = точка ЮП) трепетна, как бабочка, но сердце ее «растревожено, пронизано, изранено» и пришпилено волшебной осью-иглой. А сама она запаяна в ледяной саркофаг. Чем не спящая красавица? Это зашифрованный призыв рыцарю! Как-то так ) А вот ось — абстракция, поэтому ею бабочку нельзя пришпилить... Это, что? Всерьез поэт поэтам писал? (насколько к нам применим этот термин). А дуэли у вас-нас на сайте на настоящих копьях? А турниры? И рыцари в жестяных латах? Ой! Про ось в рецензии я действительно не смог понять. А вот в стихе мне все ясно.
СТАТИСТИКА НЕДЕЛИ 22.03–05.04.2013
Номинировано: 8
Прошло в Шорт-лист: 7
Шорт-мэн: Ed
Чудо-лоцман: natasha
Воздержантов: 1 (pesnya)
Чадский: LunnayaZhelch
| ← Предыдущая | Следующая → |
14.06.2013 |
Читайте в этом же разделе:
09.06.2013 Десять раз поздороваешься. Итоги турнира № 38
01.06.2013 Зимний Шорт — это снежные реминисценции. Шорт-лист Зимы 2012/2013
21.05.2013 Мы выбираем. Нас выбирают. Выбираем Произведение и Автора Зимы-2012/2013
14.05.2013 Ленивые тучи беременны морем. Итоги турнира № 37
12.05.2013 Шорт-лист недели 15–22.03.2013: На огромном дрейфующем пастбище
Комментарии
| 12.06.2013 17:49 | тим да-а-а, объёмчик. . .) |
| 12.06.2013 21:27 | ри Объемище, я бы сказала)) |
| 13.06.2013 12:27 | Альв Интересно, но Чадский очень субъективен! Впрочем, как и его прототип |
| 14.06.2013 23:16 | LunnayaZhelch Если бы я считал, что я объективен, это был бы диагноз |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
