Один из верных путей в истинное будущее — это идти в том направлении, в котором растет твой страх.

(Милорад Павич)

Анонсы

19.02.2019

Сквозь рваные облака. Итоги турнира № 83. В ночь белую перетекая. Условия турнира № 84

Придворные увидели то, что и положено придворным: королева на троне, дракон — на лежанке, итоги у ног, призы — рядом...

Часть I. Торжественная

Рыцари галдели, блицевали, но затихли, когда микрофон взяла Королева.

Volcha: Вот так живешь себе, пыхтишь, бегаешь по делам и не чуешь конца начала. Конца турнира, начала церемонии награждения.

— Это что, турнир закончился что ли? — Спросил внутренний голос.
— Ты же в короне, тебе и решать! — Ответило альтер-эго.

Издали показалась процессия. Под заунывные тихие звуки смартфона несли итоги к месту временного их пристанища в тронном зале. Итоги неподвижно важно восседали. Следом на носилках — что-то, покрытое красивым вышитым покрывалом. «Награды», — прошелестело в толпе. Замыкала процессию королева верхом на любимом драконе. Она недавно прослушала лекцию по истории Древнего Египта, из которой больше всего запомнился момент необходимости инсталляций: если хочешь добавить чему-то (кому-то) веса и важности — организуй шествие, да чтобы до цели пришлось идти до-о-олго, вдоль рядов раскрашенных колонн, символизирующих тростниковые заросли, заставь процессию пробрести через неглубокий бассейн (для омовения), а потом шлепать мокрыми туфлями по гранитным плитам в предвкушении, которое неумолимо усыхает — конец-то не близко (тронный коридор строили те еще поклонники церемоний).

— Нет, это решительно глупо следовать традициям любителей смерти! Так и состариться в пути можно! — Королевские шпоры вжались в бока животного, которое от неожиданности плюнуло пламенем в мокрые одеяния впереди идущих служек. Страшного не произошло, но возникла легкая неразбериха. А дракон, смешно подлётывая и подпрыгивая, обогнал колонну и на бреющем понесся к трону.

— Йо-хууу! — Довольная королева, раскинув руки в стороны, балансировала на спине чудовища.

Опешившие демонстранты быстро сориентировались и трусцой рванули следом. Итоги потеряли важность, под покрывалом что-то позвякивало, шлепанье мокрых обувок создавало весьма забавный звук. Колонны неодобрительно взирали.

Дракон, высекая искры, с приличным визгом затормозил когтями по камню, грациозно перебросив королевское тело на впереди стоящий трон. Занятия в детстве гимнастикой спасли от конфуза — тренированное тело приземлилось куда надо. И запыхавшиеся придворные увидели то, что и положено придворным: королева на троне, дракон — на лежанке, итоги у ног, призы — рядом.

— Дорогие мои лыцари! Не будем томиться, ибо ожидание — это самое противное нашей сущности. Перейдем сразу к действию.

                                                «Только не бросай меня в терновый куст...»
                                                Сказки дядюшки Римуса
                                                Джоэль Харрис

                Предгорный воздух свеж и густ,
                как запах мяты,
                но не бросай в терновый куст,
                прошу, меня ты.

                Ведь здесь я знаю каждый спуск,
                так долго знание,
                и мне терновый колкий куст —
                не наказание.

                И пусть наивен он, мой вкус,
                смешон до колик,
                но это мой терновый куст,
                я хитрый кролик.

                Что можно сказать
                про характер Дооба?*
                На нем, на Дообе,
                глядеть надо в оба...
                Но там где родился
                ты — там и сгодился,
                и то что далось тебе —
                в то и влюбился...

                На склонах пологих
                полянки, поляны,
                и запахов травных
                душисты дурманы,
                средь трав тех
                прекрасные грезят цветы,
                но травы опасны —
                остры и жестки.

                На склонах Дооба
                кустарников кланы,
                крепки ежевики
                с шипами лианы,
                их ягод чернильных
                колючая стража
                забудешься только —
                мгновенно накажет.

                А рядом редутом
                суровые тёрны,
                их души отважны,
                а ягоды — чёрны,
                и чуден их терпкий
                неистовый вкус,
                но больно хватает
                колючками куст...

                Еще есть одно
                на Дообе проклятье —
                ухватит и держит
                цепляясь за платье,
                и как не вжимать в себя
                плечи да локти
                когда так страшны
                держи-дерева когти.

                Вдоль белой дороги
                шиповник собачий
                цветочком невинным
                приманно маячит,
                но тоже не сахар
                его стебелек —
                колючками жжет
                словно он уголек.

                И бросить, домой бы,
                но кажется слышишь,
                иди, поднимайся
                все выше и выше,
                колючки пустяк
                и конечно не лихо,
                ждут белые камни
                могильников зихов**,

                ждет пифосов полых,
                с пугающим эхом,
                огромное поле
                (забыли, уехав)***,
                ждут красные капли
                на ветках кизила
                и соек спектакли,
                и дух чернобыла.

                Огромный, прекрасный
                затерянный мир,
                где сто башмаков
                поистерлись до дыр,
                и где на кустах
                наши детские ленты,
                где руки царапали,
                били коленки.

                Он дивной планетой был,
                горный массив,
                спит,
                кошкой свернувшись,
                нас в жизнь отпустив.

____________________
* — Дооб — гора в окрестностях Геленджика
** — зихи — древнее племенное объединение оставившее много могильников в наших местах
*** — «забыли, уехав» — Может быть, остались после выселения черкесов (адыгов) в Османскую империю (1858–1865 гг.)?

Volcha: Эх, как захотелось в эти самые Дообы. Нахлынули детские воспоминания, волны памяти, запахи свежести, южной зелени и цветов, разгоряченной кожи и тепла после дождя. И почему мы живем в суровых средних широтах?
За радость узнавания награждаем лыцарку ArinaPP малахитовой терновой веткой на яшмовой подставке.

                Роса да кипрейный мед,
                Забытых богов дары.
                Вкусивший их не умрет,
                Но станет царем горы.

                От ласковых теплых рук,
                От песен лозы хмельной
                Поманит однажды вдруг
                Залетного ветра вой.

                Вернейшая из примет,
                Под сердце кольнет игла.
                Поймешь: миллионы лет
                Гора лишь тебя ждала.

                Иди, не гляди назад,
                Без страха и напрямик.
                Заухает камнепад,
                Покажет язык ледник.

                Растопленный в кружке снег,
                Ликующая заря.
                Вершина, ты слышишь смех?
                Встречай своего царя.

Volcha: Царь — это вам не где. Это венец природы, лишь бы не глупый. А то понапридумывают всяких ЕГЭ, от которых мозг усыхает до размеров грецкого ореха. Кому такой нужен? Но нет, царь горы — он минимум веселый и физически развитый. Насчет ума можно поспорить, ибо поговорка как раз говорит о противоположности ума и горы... ну, да...
За спор с поговоркой и беспокойное сердце дарим лыцарке Tebura золотую иглу и брульянтовую подушечку.

                Умный в гору не пойдет —
                это всем давно известно,
                но, однако, интересно:
                кто же там в горе живет?
                Кто устроил камнепад?
                Кто сорвал с горы лавину?
                Кто ледник спустил в долину?
                Черти что ли там сидят?
                Кто пыхтит в горе-вулкане,
                лавы из нее пускает?
                И зачем все скалы в ней
                почему-то из камней?
                И с какой такой потребы
                горы все стремятся к небу?
                Даже те, что под морями,
                вылезают островами.
                И с чего вдруг на равнине
                гор не ведают в помине?
                В общем, каждая гора
                выдает нам на гора
                кучу всяческих проблем,
                а пиитам — новых тем.
                Одевай, пиит, трикони,
                перья в руки и:
                «По коням!»
                -------
                Умный в гору не пойдет,
                умный гору обойдет,
                потому что (если честно)
                разузнать бы интересно:
                кто там за горой живет,
                с кем он спит
                и, что он пьет?
                А главное, — чем закусывает.

Volcha: А вот как раз умный рыцарь попался, знающий поговорки. Почемучка эдакий, все-то ему вопросы задавать, все-то ответы не слушать, а и зачем, когда можно спрашивать и спрашивать? К тому же, ответов всегда меньше, чем вопросов. И, потом, самое интересное — это жизнь за бугром, кто-с кем-когда-куда… и главное — закусь!))
За неуемный интерес к окружающей действительности дарим лыцарю ChurA хрустальный графин со стаканом. На серебряном подносе, на подставке из лазурита, разумеется.

Уже несколько часов на склонах Фудзи царило небывалое оживление. Прошел слух, что на вершине горы состоится распродажа пепла с апрельского извержения вулкана Симмоэ на острове Кюсю. Поговаривали, что на аукционе будут выставлены не только порции серого вещества, но даже камушки и кусочки лавы. Весенние находки стали неактуальны из-за капризного Симмоэ, который вновь активизировался, потому старый товар и собираются распродавать по бросовой цене.

Улитки, как известно, почти черепахи по скорости передвижения. Поэтому восползание на гору азартные особи начали заранее, с вечера.

Три подруги улитки — Изуми, Мидори и Норико, влились в толпу, оказавшись в первых рядах. Впереди лежала известная по прошлым походам порядком заснеженная тропа, позади — практически бесшумные сородичи, присутствие которых можно было определить лишь по приглушенному гулу голосов.

Улиток Фудзи обожала всегда — не сотрясают гору, как люди, своим топаньем, пыхтят себе да пыхтят, методично взбираясь к вершине. И мусора от них никакого нет — чистюли. Да и собираются улитки вокруг Фудзи в таком количестве не так часто. А сегодня особый день. И хоть Фудзи всякие столпотворения не по душе, но ахатинка по имени Эйка сумела растопить лед в сердце своей давней приятельницы. Эйка уже много лет живет у подножья горы рядом с горячими источниками. Она из тех улиток, которые имеют особый вес в своем обществе. Умная и справедливая, мудрая Эйка всегда готова по первому зову прийти на помощь и ближним, и дальним сородичам. К ней обращаются за советом. К ней идут поделиться радостью. С ней улиточный мир связывает большие надежды. Про нее улитки говорят «наше все». И это правда — ведь только Эйка сумела подружиться с горой, одна Эйка понимает язык Фудзи. В начале далекого XIX века именно прапрапрапрабабка Эйки добилась разрешения для восползания на гору любых улиток: как с мужскими, так и с женскими именами. А до того так называемым девочкам знакомство с Фудзи было под запретом. В главном совете заседали улитки, преимущественно имевшие мужские имена. И они ссылались на человеческие законы, которые в Японии правили и принимали именно мужские особи людского племени. Женской половине человечества доступ на Фудзи открылся лишь в 1800 году. И сразу же засуетились и улитки-девчонки. А ведь правда: как потомство производить на свет, так — равноправие, а как мир познавать, так — мальчуганам привилегии. Дискриминация даже не по половому признаку, а по именам, по буковкам. Чушь, одним словом. Но чушь, живущая веками.

Эйка придумала аттракцион с распродажей пепла. Гору уговаривать не пришлось. Фудзи сопротивлялась самую малость — для вида. Время-то зимнее, поток туристов схлынул, скучно стало. А праздник — какое-никакое, а развлечение для бодрствующей красавицы острова Хонсю.

— Акио обещал быть, — сообщила подругам Мидори.

— Врешь, зеленая, — возмутилась Норико, славящаяся своей принципиальностью. — Контрабандисты на аукционы не ползают.

— Он красавчик... — вздохнула мечтательная Изуми. — Я буквально на днях купила у него чудесный кусочек камня с курильского Эбеко. И совсем недорого! Кстати, он хвастался, что смог добраться до Парамушира самостоятельно и камни собирал лично сам.

— Врет, как обычно, а ты, фантазерка, веришь, — кинула очередную лодку дегтя в душевный разговор Норико. — Он же обычный перекупщик. Не думаю, что Акио покидал пределы Хонсю.

— Ладно, ладно, не спорьте, — Мидори взяла на себя роль арбитра. — Лучше поторопиться, до рассвета несколько часов, поток улиток все плотнее, скоро не протолкнемся, если не поспешим.

Подруги оглянулись, покачали своими «антеннами» в знак согласия и дружно поползли, стараясь держаться, как можно ближе друг к другу.

Вершина Фудзи утопала в дымке, которая в ночи производила зловещее впечатление. В отсутствии на небе луны, закрытой мрачными облаками, она казалась крышкой, которую неаккуратная хозяйка кинула на гору. Причем, крышкой, вяло балансирующей, готовой в любой момент сорваться с пика и прихлопнуть упрямо ползущую вверх всю улиточную братию.

Фудзи, хихикая, наслаждалась событием. Улитки облепили гору со всех сторон, передавая ей свое тепло. Тепла оказалось так много, что снег начал таять и к подножью горы потекли ручейки. Это развеселило Фудзи еще больше:

— А вот пускай теперь поломают головы человеческие ученые, — крикнула она Эйке, с интересом наблюдавшей за паломничеством собратьев, — почему вдруг посреди зимы начались весенние капризы погоды.

— Да спишут, как всегда, на вулканические процессы, — лениво ответила Эйка. — Или... — она хихикнула и почти серьезно добавила:

— Или сменят твое имя на Чихэру — одна тысяча весен...

На научной станции в космосе у дежурного глаза чуть не вылезли из орбит, когда, пролетая над островом Хонсю, он увидел странное явление: снежная шапка Фудзи напоминала головной убор главного героя из любимого экипажем фильма «Девчата» — съехавшая набекрень, она словно была готова в любой момент свалиться с вершины горы.

— Свят, свят, свят... — перекрестился космонавт и включил экстренную связь с Землей. — Срочное сообщение… В Японии что-то не в порядке с вулканом на Фудзи, совершенно не реальное...

Volcha: О, есть среди нас и знатоки заморских обычаев. За морем житье не худо, в свете ж вот какое чудо: склоны есть горы японской, там улитки ходят в гости к этой самой же горе... улитки — это хорошо, это по-решеторски. Мы-то думали, что их едят, а оказывается, они соревнуются и разговаривают.
За перекладывание ответственности с погоды на домики ни в чем не повинных ахатинок дарим лыцарке IRIHA нефритовую улитку в золоченой раковине на булыжнике из агата, символизирующем гору.

                Для каждого свой черед,
                Чтоб выбраться из норы.
                Тринадцатый год ползет
                Улитка по склону горы.

                Дорога как страшный сон,
                А раковина хрупка,
                Но щурит свой глаз дракон
                Сквозь рваные облака.

                Остался еще рывок,
                Два года, от силы три,
                И малый твой завиток
                У бога в медной горсти.

                Исчезнет былая жизнь,
                Сгорит, как сухой камыш.
                Ты смело, не глядя вниз,
                С драконьей спины взлетишь.

Volcha: И снова тема клуба творческих личностей. В этот раз по-японски малословно, но образно. Так и видишь это маленькое создание на камнях огромной страшной тропы жизни. Доползет ли до цели? Заставляет сопереживать и видеть параллели и аналогии.
За неизменный оптимизм и творческое шило дарим лыцарке Tebura серебряный завиток в медной горсти на подставке из чароита.

Давно это было, еще в студенческие годы.

Перед нами, бывалыми первокурсниками, маячила летняя сессия, но мы смотрели гораздо дальше — в каникулы. Не хотелось надолго расставаться, а хотелось чего-то большого, неизведанного. Обсуждали путешествия, море, горы...

В те времена на улице Желябова (бывшей и нынешней Большой Конюшенной) существовал магазин, где предлагали путевки на любой вкус: от дорогущих санаторных до относительно дешевых экскурсионных и туристических. Изучив ассортимент, мы остановились на трехнедельном походе по Карпатским горам.

И вот мы на базе. Добрались не без приключений, но главное — добрались. Первые два дня — акклиматизация. Режим чем-то напоминал пионерский лагерь. Побудка в семь утра под хор гуцульских голосов инструкторов и аккордеон: «Ой, Марічко, чичері, чичері, чичері, розчеши ми кучері, кучері, кучері...», завтрак, пробежка налегке по окрестностям, включающая любование природой и знакомство с ботаникой: — «Это бук. Это граб. Это ель, — Ой, а у нас ёлки не такие, — Естественно, вы же не на севере». Дальше — обед и свободное время, слегка подправленное инструктажем.

На второй день мы сладкими со сна голосами смогли ответить на побудку: «Я би тобі чесала, чесала, чесала, коби мамка не знала, не знала, не знала». Дальше, как заведено, пробежка по окрестностям и инструктаж.

Немного о нас, пятерых. Танька, Ритуля и я — длинные, вполне спортивные девочки, занимавшие первые места в соревнованиях по легкой атлетике. Оленька и Аня — маленькие, не спортивные, но имеющие походный опыт, перенятый от родителей.

Вечером накануне выхода инструкторы затащили в нашу комнату коробки с продуктами и, выдав «Разбирайте по рюкзакам», удалились все, кроме одного, нашего.

— Йося, это всё нам?
— Да.
— А ты что понесешь?
— Аптечку.
— Гипса в аптечке достаточно?
— На вас хватит, — обведя нас мрачным взглядом, Йося тоже ушел.

Несколько лет спустя я ходила в походы в качестве завхоза. Сухое молоко, сублимированное мясо, крупы, сухари, сухофрукты, высушенная в морозилке колбаса, супы в пакетиках, шоколад, зимой — сало. До осмысления оставалось минимум три года, но и тогда было понятно, что банки тушенки, воняющие машинным маслом, сгущенка, свежие картошка, лук, морковка, кочаны капусты, батоны булки и кирпичи хлеба обеспечат нам полноценное питание, но сильно утяжелят рюкзаки.

Разбирать так разбирать.

Самые сообразительные рванули первыми и захватили булки и маленькие кочаны. Нет, я не была в первых рядах, мне не досталось самое легкое. Но не досталось и самое тяжелое — оно осталось в коробках. И тогда Оленька и Аня, наблюдавшие до тех пор дележ продуктов со стороны, тихо оттащили остатки к своим рюкзакам.

В тот момент я поняла, что устоявшееся словосочетание «жгучий стыд» — не пустые слова. Мне стало стыдно на всю жизнь. И когда в том, самом первом, походе дежурные просили капусту, хлеб, тушенку или крупу, я не отзывалась, точно зная, что кому-то наверняка тяжелей, чем мне. Пусть не физически, но морально.

В день выхода проснулись рано, в четыре часа, под ставшую уже неотъемлемой частью жизни «Марiчку». В пять стартовали.

Тропа сначала шла полого, потом круче, углубилась в лес, росший на склоне. Потом еще круче, и еще. Рюкзак оттягивал плечи, ноги наливались тяжестью, дыхание укорачивалось, а сердце уверенно поднималось вверх, к горлу. В голове на каждом шаге звучало: зачем-я-сюда-пошла-зачем-я-сюда-пошла... Нужно сменить эту считалочку. Ать-два-ать-два — нет, я же не солдат. Может, песенку? Арле-кино-арле-кино-нужно быть-смешным-для-всех. Я и так смешней всех, хорошо, что никто не видит. Здесь вам-не равнина-здесь климат-иной... Отлично, даже ногу успеваю переставить.

— Привал десять минут!

Догнав первых, я увидела ручей, пересекавший тропу.

— Много не пейте, — предупредил инструктор.

Зря предупреждал — вода оказалась настолько холодной, что руку в ней свело моментально. А потом и зубы. Зато сердце благодарно опустилось на несколько милиметров.

Сбросили рюкзаки, разлеглись на травке. Господи, какая красота.

Здесь вам-не равнина-здесь климат-иной...

Тропа вела выше и выше, сердце билось в глотке, еще чуток — и я смогу его пожевать.

Лес закончился резко, будто обвели его чертой, за которую нельзя. И тропа закончилась. Вокруг — черничник со спелыми ягодами.

И тут я заметила, что инструктор беседует с женщиной, которой в нашей группе нет. Подошла ближе, прислушалась и ничего не поняла. На всякий случай сказала:

— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — отозвалась женщина и приветливо улыбнулась. Я тоже разулыбалась, одновременно разглядывая морщины на ее лице. Пожилая, никак не меньше шестидесяти.

— Вы тут живете недалеко?
— Да, недалеко, — ответила женщина и назвала село, рядом с которым располагалась база, из которой мы вышли.
— А тут...
— Внуки приехали. Так я решила, пока спят, сбегать за черничкой, любят они ее.

У ее ног, обутых в растоптанные туфли, стояла корзина, полная ягод.

— И часто вы так?
— Да через день, а то и каждый.

Из-за гор вставало солнце.

— Пора мне, — заторопилась бабушка, — внуки сейчас проснутся.
— До свидания.

Инструктор смотрел на меня, ухмыляясь слегка скептически.

Не знаю, кому как, а мне с той встречи стало легче. Я перестала быть покорителем гор. Молодая, здоровая, спортивная, я вышла на прогулку. А если тяжело, то не больше, чем тем людям, которые здесь живут.

Год спустя после сессии и производственной практики нас раскидало. Аня и Оленька поехали в стройотряд, Ритуля отправилась в Астраханскую область на сбор всего, что поспело, я устроилась на почту разносчицей телеграмм. Танька с родителями рванула на Черное море, но перед отъездом позвонила, и мы успели сгонять в магазин на Желябова и купить путевки в Крым на сентябрь — две недели похода по горам плюс две недели на турбазе в Планерском, рядом с Коктебелем.

Как мы с Танькой добрались до перевала, обозначенного в путевке, — отдельный рассказ, сейчас не об этом. Главное — добрались. Группа оказалась московско-питерская, мы быстро перезнакомились. Опять два дня акклиматизации, и вперед по тропе, уходящей в гору.

Вот только инструктор на этот раз попался странный. После первого перехода он объявил, что палатка его открыта для девушек. А если ни одна не явится, то плохо придется всей группе. Мы хихикнули, решив, что он пошутил. Но нет, то была не шутка. Промаявшись в ожидании всю ночь, инструктор разбудил нас затемно и повел, повел, повел...

На очередную стоянку мы пришли ночью. Измотанные, голодные, никакие. Отказавшись от ужина, попив чаю, разбрелись по палаткам. Разобрали рюкзаки, оставили продукты под тентом, залезли в спальники и, что называется, провалились в сон.

Проснулась я от того, что меня ощупывают.

— Таньк, ты чего?
— Это ты?
— Это я. А ты кого ожидала?
— Если ты тут, то кто с той стороны?

С другой стороны у Таньки была стенка палатки, о чем я ей и сообщила.

— Она живая и теплая. Там кто-то лежит.
— Да ладно, кто там может быть, палаток всем хватает. Ау, — сказала я чуть громче, — кто там?

Кто-то вздохнул и заворочался. Сон слетел. Мы продержались до рассвета и выползли наружу, как только стало относительно светло.

Маленький дикий кабанчик привалился к нашей палатке, разбросав погрызенные мешочки с крупой.

— Сейчас за ним мама придет.
— Придет. Только пусть она его найдет не тут.

С трудом разбудив зверя, мы попытались его отогнать. Звереныш огрызался, хрюкал и рычал. Но солнышко уже начинало припекать, да и мама его была где-то рядом, так что нам удалось договориться.

К чему я все это наплела? Сама не знаю. Возможно, к тому, что горы, даже самые низкорослые, непредсказуемы. Никогда не догадаешься, кого там встретишь. Но кого-нибудь встретишь обязательно.

Volcha: Уф, резко меняем курс на запад, топаем до Карпат и наслаждаемся беззаботным студенчеством, иными ёлками, буками и грабами. Ненавязчиво ловим себя на мысли, что на плечах ощущается тяжелый нахлебник-рюкзак, в руках — суковатая палка, под ногами узкая неровная тропинка. И мотивчик вечной «альпинистки» в голове. Хорошее было время...
За правдивость и познавательное окунание в купель прошлого дарим лыцарке oleплатиновую фляжку с самообновляющейся родниковой водой.

Ну, вот, подарки одарены, надо подытожить итоги. Тему турнира отважно покоряли прозаические и стихотворные тексты. Их немного, но все в тельняшках. И вот что я решила. Первое место присудить сразу двум произведениям, дабы уравнять как-то вес в буквах и знаках:

Tebura. Улитка
ole. Кто-то в горы

Да, еще же надо определить следующую голову для ношения переходящей короны. Ей будет, будет... любознательный ChurA! Ура новому венценосцу!

Церемония завершена. Просим всех к столам, говорить тосты, есть, пить, петь и танцевать. Всем веселиться!

И тут микрофон, как по волшебству, оказался в руках Его Величества.

ChurA:

Значит так, любезные мои Рыцари, пошарив под короной и вытерев пот со лба нашего, опосля шевеления мозгами, поймали мы себя на мысли, что зело горазды Рыцари оборачивать чужие стишки на свой лад. И чтоб не пропал запал их бойцовский, обретенный в сражениях Великого Феста, повелеваем: всем до единого Рыцарям сочинить оборотку на стихотворение Бориса нашего Пастернака с названием:

                На протяженьи многих зим
                Я помню дни солнцеворота,
                И каждый был неповторим
                И повторялся вновь без счета.

                И целая их череда
                Составилась мало-помалу —
                Тех дней единственных, когда
                Нам кажется, что время стало.

                Я помню их наперечет:
                Зима подходит к середине,
                Дороги мокнут, с крыш течет
                И солнце греется на льдине.

                И любящие, как во сне,
                Друг к другу тянутся поспешней,
                И на деревьях в вышине
                Потеют от тепла скворешни.

                И полусонным стрелкам лень
                Ворочаться на циферблате.
                И дольше века длится день
                И не кончается объятье.

Каждому Рыцарю — спрятать это стихотворение в потайной карман своего камзола, потом достать оттуда и показать Нашему Величеству и всему честному народу, преображенным в меру чувств своих и таланту.

А уж Мы, коль буде за что, — наградим по-царски!

Но это только полдела. Дальше вас ждет засада и одолеть ее буде не просто.

Воплотить свои обернутые мысли и чувства надо будет в форму двух октав.

Освежаю в памяти: октава — это строфа, состоящая из восьми строк, построенных в такой схеме: а-б-а-б-а-б-в-в

Пример из Александра (опять же нашего) Сергеича Пушкина:

                Четырехстопный ямб мне надоел:
                Им пишет всякий. Мальчикам в забаву
                Пора б его оставить. Я хотел
                Давным-давно приняться за октаву.
                А в самом деле: я бы совладел
                С тройным созвучием. Пущусь на славу!
                Ведь рифмы запросто со мной живут:
                Две придут сами, третью приведут.

А ежели кто уложит свои обернутые творения в одну октаву, и достойно, — тому акромя канпоту буде добавлено ещще ведро яблочков наливных, с наших заморских территорий доставленных.

Рыцарям нашим доблестным ближнего круга, не забывающим тропу на Ристалище, душевно поручаю привести на турнир по одному из друзей своих, обитающих в Королевстве.

Персонально приглашаем на турнир Снежка Белого (ей дозволительно изъясняться белым стихом) и Мышу (все мышеловки Привратнику велено собрать и держать в сундуке под парадной лестницей).

Привратнику души нашей поручаю: разослать очень настоятельное приглашение всем благородным знатокам обороточного искусства, членам жюри фестовых обороток, прибыть в Ристалище на турнир и не с пустыми руками, а с уже обернутыми, дабы не теряли они своей квалификации.

А ежели артачиться будут, то прикажу в железа их и в ссылку: в Нарьян-Мары на Аляску.

Время вам на труды ваши благородные: до полночи 22-го марта, как раз и будет День Весеннего Равноденствия.

Величество при сём длань свою приложил.

Приложив длань, Аркадий закрыл ноутбук и вышел из образа. Однако не до конца, а продолжал беседовать со своей частью, оставшейся в интернете.

ChurA: Мы тут нынче обедали с Величеством, и весь обед Они в задумчивости провели.А как ликеры-то подали Они и говорят:

— Что-то, брат Аркадий, я шибко закручинился. Вот все думаю: не шибко ли трудное задание я придумал для турнира рыцарям моим? Я, значит, вот что надумал: счас пойду в кабинет и попробую сам этот стих пастернаковый обернуть. Уж, ежели, я смогу оборотку сочинить, так Рыцари-то мои — точно осилят. Скажи, чтоб меня не беспокоили.

Вечером заглянул я к Величеству в кабинет, гляжу — Они на диване почивают, а на столе листок бумаги лежит исписанный. Стих Величество сочинило. Я листок-то и стащил, чтоб прочитать, пока Величество спят.

Вот он, стих-то:

                Так долго ждать ночей весенних
                Еще не тлеющих зарей...
                Не сеет в память потрясений
                Скворец защелкавший впервой.
                И не несет с собой веселья
                Ручей, болтая сам с собой
                Но день догонит ночь и скоро —
                Закончит с ночью вечный спор он.

                Сосульки холод сунет в рот
                Мальчишка, разулыбив моську,
                И солнце в полный разворот
                Засветится к влюбленным в гости.
                И вновь весенняя придет
                Пора, не прожитая вовсе.
                Дни будут млеть, листвой играя,
                В ночь белую перетекая...

Всё, бегу листочек на место положу, пока Величество не проснулось...

В помощь:

                Ристалище
                Правила

Автор: ole

← Предыдущая	Следующая →
04.03.2019 Это был красивый год. Итоги «OtvertkaFest-2018»	19.02.2019 Апеллируя к вечности. Обнаружены самые внеконкурсные оборотки!

Читайте в этом же разделе:
19.02.2019 Апеллируя к вечности. Обнаружены самые внеконкурсные оборотки!
14.02.2019 Изгалялся над следопытами. Итоги Угадайки «Охота на оборотня»
12.02.2019 Доскучалась. Итоги конкурса обороток «Продолжение — следует!»
12.02.2019 Галерея финалистов хокку-интермедии «Светофор»
11.02.2019 И последнее. Выбираем Самую Внеконкурсную Оборотку 2018 года!

К списку

---

Комментарии

19.02.2019 20:36 | ChurA Замечательно! Спасибо, Оля.А по-поводу поручения - так это же не серьёзно, просто попытка раззадорить и привлечь к турниру членов жюри... )

19.02.2019 20:37 | ole Вообще-то, авторы - Volcha и ChurA. От меня там только препинаки, пробелы и прочая мишура.)

21.02.2019 11:52 | Волча &;от меня лишь препинаки и пробелы&; - на стих тянет)))))

25.02.2019 00:36 | asiat05 А вне конкурса старое про солнцеворот не октавное можно?

25.02.2019 22:24 | asiat05 Как жертва Ярову костру – Все схроны снега, Неспешно правит жёлтый струг В макушку неба. Покоем юный мир объят. На склонах влажных Гудит передовой отряд Шмелей отважных, И музыкой колючих струн Им вторит ветер, И улыбается Перун Весне и свету. Сварожичам сегодня сбор, Вершится Коло, И ловит голубой простор Отцово слово.

26.02.2019 09:38 | Volcha asiat05, зайдите в ристалище, там нынешнее величество вам ответило)) вообще, турниры на Решке - это творческое действие с минимумом правил и максимумом удовольствия. Вливайтесь, если чувствуете созвучность.

26.02.2019 20:07 | Волча Читаю пастернака и кажется мне, что он конкретно путается. К какой середине зимы, когда Солнцеворот в конце марта?! 🤔

26.02.2019 22:37 | ole Зимний солнцеворот - в конце декабря, а летний - в конце июня. Есть еще весеннее и осеннее равноденствия. Это другое.)

27.02.2019 00:16 | marko Равноденствие по латыни - эквинокциум. Впервые прочел это слово в саге Сапковского про ведьмака Геральта и Цири, ужасно понравилось. Щеголяю вот теперь.

27.02.2019 01:12 | ole классное словцо)

28.02.2019 04:24 | Rusalka Равноденствие - это же совсем другое. Я думала, солнцеворот - это придуманное слово) Что нет такого явления. Просто, яркое солнце весеннее. Метафора) Не понимаю, короче)

28.02.2019 04:25 | Rusalka Сережа, азиат, наконец-то ты объявился)))

01.03.2019 11:13 | Tebura Турниры, да. Надобно, япона мать, беспредельно фехтовать) Про минимум правил мне особенно нра)

01.03.2019 13:22 | Волча Все равно овощной товарищ всё в кучу свалил. Если про Солнцеворот то бишь солнцестояние, то при чем тут потеющие скворешни и весна? И зимы середина, когда декабрь вроде как - начало?

02.03.2019 11:19 | Tebura Думаю, товарища вдохновило само слово солнцеворот, оно такое... горячее) Солярные символы порой так запутывают и уводят, что и не разберешь - весна, зима... Карачун, к примеру, никто к весне не пристроит...

Оставить комментарий

Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.