IrkanKlayd. Андерсен (I МЕСТО)

 

                   ...Здравствуй, мой соловей! Как давно, как некстати. Как рад!

                   Думал, ты не вернешься, узнав про железное чудо.

                   Так давай порычим-посвистим, поболтаем, покуда

                   Перед саммитом в Чу император меняет наряд.

 

                   Удивляюсь тебе: непричесанный перьев комок,

                   А какое усилие бьется в вибрации горла!

                   Словно бусины горстью в хрустальный летят потолок,

                   И слепой поводырь сямисэна их ловит аккордом.

 

                   А у нас — видел сам — жестяная игрушка скрипит,

                   Будто ногтем терзают резной кракелюр балюстрады —

                   Заводной соловей!.. умереть и не встать от досады!

                   Старый даос, который у босса теперь фаворит,

 

                   Это он, вечно датый старик, притащил это зло, —

                   Неспроста он так дружен с носатым заморским бродягой.

                   Это варварство через границу едва поползло —

                   И теперь на базаре торгуют заморской бумагой!

 

                   У меня, если к слову сказать, тоже к даосу счет.

                   Я еще слово «мама» сказать не умел по-медвежьи,

                   Он поймал меня в сеть. И по-своему был даже вежлив —

                   Не убил. Да и мама, наверное, где-то живет.

 

                   Он твердил мне, что клетка — иллюзия клетки, пока закрывал,

                   Я ревел, а они все смеялись, козлы, до упада!

                   Я не знал, кто я есть — я о зеркало клык обломал:

                   Думал — вдруг, человек? — улыбнулся — нет, все-таки, панда.

 

                   Впрочем, что это я о себе, как невежа и хам.

                   Нас обоих великое дао по-своему вертит.

                   Кстати, даосу тоже на днях повернется инь-ян:

                   Императору что-то хреново с пилюли бессмертья...

 

                   Будешь петь для него, несмотря на обиды и грусть?

                   Милый друг, ты замешан и слеплен из странного теста.

                   Я хотел пестовать свою злость, но не лучше ли, вместо —

                   Вместо этого песню твою заучить наизусть?

 

                   Впрочем, горло не то. Не для песен. И не для картин

                   Мои лапы с когтями, что твердостью равны цирконам.

                   Мы вообще не для сказок — про нас не писал Пу Сун-Лин, —

                   Он все больше по оборотням, и слегка по драконам...

 

                   Что ж! Лечи императора! А монохромный свой рок

                   Я уж как-нибудь сам. Навещай неуклюжего мишку!

                   Торопись! Я четвертую ночь изучаю замок,

                   И теперь без труда отпираю двойную задвижку.

 

                   Так что... слышишь, мой даос?.. я знаю, где твой уголок,

                   На янтарном рассвете я тихо приду к изголовью.

                   А поймают... так что ж? всех когда-то поймают, дружок! —

                   Побегу в небеса за своею пернатой любовью...

 

 

                    

 

                   geen. Вечереет (циклическая ссылка) (II МЕСТО)

 

                                                         по мотивам сказок Г. Х. Андерсена

 

                   Вечереет. Небо хнычет звезды в странников и клошаров.

                   Индевеет время в мыслях… письмах, сказках и мемуарах —

                   ста/ли окон пространство пишет с листа рубаи Хайяма.

                   «...рость, мой Гадкий, но только не улетай», — улыбалась мама.

 

                   Старый мир — оловянный гном, тот, что весь уместился в минус-

                   время, т. е. в память о том, что и, будто бы, не случилось —

                   Оле, осень, огниво, Ост, оригами, отел олений —

                   все мои анаграммы «о» — за пределами ойкумены.

 

                   Ветереет. Восточный брат задувает скрипучим смехом:

                   гердит Кай свой ледовый сад, укрывая в груди прореху;

                   обветшавших ступеней «ля» западает в печаль познаний,

                   одиночество «от рубля» пьют стеклянные поры зданий.

 

                   Кому в ухо сок белены, кому пуля, кому простуда —

                   это отзвук Его вины, просто сделай глоток, Гердтруда,

                   и увидишь, как Старый дом отразится в луне обмылка,

                   а улитка уйдет в себя, и циклической станет ссылка...

 

 

                    

 

                   geen. Хокку Маленькой Иды (II МЕСТО)

 

                                       Чтобы прочитать текст,

                                       нужно пройти по ссылке

                                       http://grey-65.livejournal.com/

 

Буря перемещает вывески На дюнах

Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях Навозный жук На могиле ребенка

 

 

                    

 

                   tamika25. «Где я?» (III МЕСТО)

 

                                      «Кто-то умер», — подумала девочка, потому что ее

                                      недавно умершая старая бабушка, которая одна во всем

                                      мире любила ее, не раз говорила ей: «Когда падает

                                      звездочка, чья-то душа отлетает к богу»

                                                         Г. Х. Андерсен. Девочка со спичками

 

                   Прядется нить с кудели серой

                   сказок старых,

                   закручивая жизнь веретеном.

                   На подоконнике поник

                   свечи огарок,

                   короткий век испепелив огнем.

 

                   Я в полудреме

                   или в полуяви бледной

                   брожу, не понимая где. Зачем-

                   то мЕчу мелом первый день

                   и день последний,

                   хотя не помню их. И ложь свечей

 

                   не только ослепляет мне

                   глаза упрямо,

                   но, как в кино, рисует тихий страх

                   фрагментами картинок

                   и рассказов странных:

                   там умирают дети на руках

 

                   у Бога, улыбаясь

                   и назад откинув

                   головки русые с кудряшками волос.

                   И прячут в стекленеющих глазах

                   единый

                   «Где я?» ошеломляющий вопрос...

 

                   * * *

 

                   Мне эта сказка билась

                   в сердце молотками,

                   звала в дорогу, размотав клубок

                   пушистой пряжи зимней,

                   серебристо-талой,

                   чтоб я за ниткою успела в срок.

 

                   С безумием в душе

                   бежала я упрямо

                   к той старой серо-каменной стене,

                   где ночью девочка

                   с замерзшими руками

                   мечтала видеть бабушку во сне,

 

                   в надежде зажигая спичку

                   вслед за спичкой,

                   наивно веря лживым огонькам.

                   Она сидела долго

                   в мире безразличном,

                   и падала звезда к ее ногам...

 

                   Но я успела!

                   И, поймав звезду в ладони,

                   забросила на небо: там ей быть!

                   И пледом девочку

                   укутала тихонько,

                   шепнув на ушко: «Будешь, детка, жить!»

 

                   Открылись глазки,

                   девочка вздохнула: «Где я?

                   На небе?» «Нет, сегодня и сейчас

                   ты дома!»

                   ...А под кленом, на аллее,

                   стоял и улыбался старый Ганс...

 

 

                    

 

                   XelgaSinkler. Сказки для взрослых (III МЕСТО)

                   (номинировал: SukinKot)

 

                   Раз не боишься покрыться шерстью —

                   пей из копытца:

                   Кусочек мира широким жестом

                   покорной жрице…

                   Неандерталец лучист, как дети,

                   не знает сплина.

                   Он разбавляет попутный ветер

                   адреналином.

                   И не боится, что станет жертвой

                   чужих уловок.

                   Самозабвенно шагают Герды

                   за Крысоловом…

                   * * *

                   Ингредиенты в салате лЕчо —

                   еще не стая!

                   А Кай, сложивший из льдинок «ВЕЧНОСТЬ» —

                   всё тот же Каин.

 

 

                    

 

                   Vlad-Fei. Сказка о бумажном рыцаре

 

Черные буквы муравьями расползлись по странице. Свет проникал через крону дерева и прыгал по строчкам, мешая сосредоточиться. Сюжет не отличался ни новизной, ни дряхлостью, это была история жизни. Сын прелестной балерины и стойкого оловянного солдатика устремил взгляд в солнечный день, нежно касаясь выцветших букв кончиками пальцев. Нет, их не связывало кровное родство. Чья-то рука вырезала его, Рыцаря, из листа бумаги, посыпала его доспехи серебром фольги, и благословила на странствия. Прислоненный к дереву меч Бумажного рыцаря рассыпал стайку солнечных бликов.

 

Наш герой шел уже несколько дней. Сморенный полуденным солнцем, он нырнул в тень раскидистого дерева, где мы впервые заметили его. В жизни Бумажного рыцаря существовало несколько ценностей — потрепанная книга, которую он знал наизусть, и меч, на рукояти которого причудливо выгравированы были слова: «Пусть львами станут агнцы». И сейчас он размышлял о тех людях, которые встретились ему. Для самого себя он разработал целую теорию. Согласно ей, люди с небесными глазами оберегали мир и спокойствие, зеленоглазые были влюблены в моря и зеленые дубравы, кареглазые странники непременно обожали путешествовать и были без ума от кофе.

 

Рыцарь же странствовал в поисках загадочного замка, охраняемого мудрым драконом. Он слышал, что за единственной дверцей с позолоченной ручкой хранилось счастье, священное копье-любовь, которым можно убить холодное одиночество. Он ощущал каждым сантиметром своего тела, что что-то неуловимо меняется. В его бумажной душе билось настоящее сердце. Как огня Бумажный рыцарь боялся дождя, как дождя он опасался огня. И кто только придумал сделать рыцаря бумажным? Какая ирония…

 

Смахнув божью коровку с плеча, Бумажный рыцарь отправился в путь. Почти отчаявшись, он заметил Дракона. Грациозный в своем величии, Дракон с мудрыми глазами, с острыми запятыми когтей неподвижно сидел у деревянной створки. Серебро доспехов Рыцаря смотрелось весьма скромно по сравнению с золотой ручкой на единственной створке двери в счастье.

 

Смерив путника взглядом, Дракон ощерился в приветливой улыбке. Откуда ему было знать, что со стороны острозубая пасть имела мало общего с понятием милая улыбка? Рыцарь крепче сжал в руках верный меч.

 

«Мы, в какой-то мере, родственники, — прозвучал пугающий голос Картонного Дракона, — я пылюсь на этом столе уже десять лет, с того самого момента когда нашему Богу исполнилось девять. Ты думаешь, знаешь жизнь, мой бумажный друг? Твое солнце — всего лишь настольная лампа, небо — голубые обои, раскидистое дерево — очередной сувенир, этот стол — твой ограниченный прямоугольный мир. Я знаю, что спрятано за этой створкой».

 

Часы пробили все двенадцать раз, мелодично и точно. Время бесчувственно и своенравно. Когда нехотя плетется, едва переставляя ноги-стрелки, когда несется с бешеной скоростью, выставляя часы как минуты. Человек, потягиваясь и зевая, сел в кресло, погладил волнообразную спинку дракона и, изумленный, заметил Бумажного рыцаря.

 

«Как он здесь оказался? — пробормотал Человек себе под нос, — не помню, когда в последний раз видел эти серебряные доспехи...»

 

Оставив безуспешные попытки навести порядок в этом творческом хаосе, Автор открыл шкафчик с чистыми листами бумаги, взял несколько, и разложил их перед собой. Покусывая кончик карандаша как вертел с шашлыком, он улыбнулся сам себе и приступил к работе. Остро наточенный карандаш никогда так не напоминал волшебную палочку, как сейчас. Линии складывались в бледную, миловидную барышню с глубокими глазами. Но это уже совсем другая история...

 

ОЦЕНКА: 25,0