Он пил стихи, как лошадь -жадно, громко,
отфыркивая влагу лишних слов,
глотая рифмы шумно, звучно, звонко-
до дна,до сути,до перво -основ.
-
Силлаботоника
пищала тоненько:
-нет, это-хроника!-
Ведро-для коника?!
-
Он пил и пил -созвучья сильно, смачно,
сонансы пробовал на зуб,
составы рифм в нутро своё вколачивая,
одновременно-нежен, дико груб,
И артистически небрежен,
и страстен, словно поцелуй,
для Корвалана Лёни Брежнева,
но без слюнтяйства,- не холуй!
-
Je eher,mein Freund, je lieber*
Вы любите ВЕРЛИ_БР?
-
Он долго пил и всё-таки напился.
Не смог покинуть дивный СТИХОПОЙ,
и у источника свалился.
Пой, шансонье безвестный, пой!
-
Как он проснулся, свежий, просветлённый,
от поцелуев жарких нежных муз...
Ему несут дары,венки, короны.
Как славы бремя, сладок дивный груз,
как упоителен поклонниц
наивный пылкий ОБОЖАНС,
у критиков с газетных звонниц
снаряжен в вечность дилижанс...
-
В него садится он - весь в белом,
а чёрны кудри вьются по плечам
он сразу - Байрон, Тютчев, Белый!-
и сплин Онегина в очах.
Ах,..ах...
-
Крибле - крабле - бумс!-
на корабль безумств!
-
"Я сплю? Сменил орбиту атом?
или Господь решил нас огорчить?"-
Явился: ангел ли? паталого_анАтом?
их - в белом - трудно отличить.
-
Кружась в подобии юлы
со славы соскочил иглы...
____________________________________________
* - переводится с немецкого, как "Чем раньше, мой друг, тем лучше".
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
